Звезды в моих руках. Юлия Лим

меня снова тебя бить.

      – За что, пап? – слезы наполняют глаза, стекают по краснеющим щекам. – Что я тебе сделала?

      Он не отвечает, продолжая выкручивать руку. Еще немного, и мое запястье под его натиском сломается. Я разжимаю кулак и другой рукой перехватываю бумагу. Закидываю ее в рот, сжимаю губы. Сейчас бумажка размякнет и прочесть текст будет невозможно.

      Папа смотрит на меня тяжелым взглядом. Секунды тянутся как веревка, норовящая вот-вот порваться. Папа тяжело и долго выдыхает, будто решил полностью очистить легкие.

      – Я и не замечал, какая ты у меня храбрая. До отупения, – говорит он и бьет меня по лицу.

      Папа уходит, захлопывая дверь. След от его ладони алеет на моем лице, а на запястье расцветает отпечаток его крупных пальцев. Когда жизнь успела так поменяться? Я закидываю подарок для Кристины в рюкзак, наскоро собираюсь в школу и ухожу. Слезы высохли. Я сплевываю бабушкину записку в мусорный бак во дворе.

      Глава 6. Жора

      Я просыпаюсь на скамье в больничном коридоре. Порезы на руках матери залатали, сказали, волноваться не о чем. Потягиваюсь, зеваю, подхожу к автомату с кофе и разминаю холодными пальцами затекшую шею. Впервые удалось выспаться в толпе людей и врачей, а не дома в удобной кровати. Мистика.

      Отхлебываю кофе не морщась. Забыл добавить сахар, но вкус все равно не сильно изменился бы.

      – Видите этого парня? Это сын дамы с порезанными венами, – шушукаются медсестры с прибывшими на смену врачами и пропустившими ночное веселье. – Спал тут всю ночь, бедняжка.

      Одна из медсестер, помоложе, подходит и протягивает одноразовую тарелку с пирожком.

      – Кофе лучше на голодный желудок не пить, – участливо говорит она, улыбаясь. Красная помада расползлась по пухлым губам и местами потрескалась. – Пирожок с мясом.

      – Спасибо, – беру угощение, улыбаюсь. Так принято, на самом деле мне не хочется ни с кем любезничать. – Вы не знаете, как моя мама?

      – С ней все будет в порядке. Подержим немного под капельницей, к ней заглянет клинический психолог. Все будет хорошо. Как тебя зовут?

      – Жора.

      – Не переживай, Жора, – медсестра понижает голос, – она просто хотела привлечь к себе внимание.

      Не сомневаюсь, думаю я, а вместо ответа киваю с угрюмым лицом. Пирожок на удивление вкусный, даже мясо напоминает мясо.

      – Иди-ка домой, Жора. Твоей маме все равно надо отдохнуть, а я за ней прослежу. Если хочешь, можешь оставить свой номер, я буду сообщать, как она.

      – Конечно, – соглашаюсь я, обмениваюсь номерами с медсестрой.

      Когда я выхожу на улицу, пирожок комом опадает в желудок и мне становится нехорошо. Кофе закончился слишком быстро, а на другой напиток денег нет. Придется терпеть до дома. На часах девять утра. Свет бьет по глазам, они болят после резкой смены освещения. На хрен школу, решаю я. У меня чрезвычайная ситуация. Позвоню классухе, объясню ей обстоятельства. А потом как-нибудь невзначай обвиню, что это из-за нее моя мать пыталась свести счеты с жизнью.

      * * *

      Дома