Подонок. Анна Веммер

принцессу.

      – Папа, драконы не едят принцесс!

      Подходит Надя, и они вместе смеются.

      – Ему понравилось на занятиях?

      – Да, там даже мне понравилось. Пока чадо развлекают, можно кофейку выпить, посидеть в тишине.

      Я с наслаждением привлекаю к себе жену. Митька вертится у ног и тоже лезет обниматься.

      – Как ты долетел? – спрашивает Надя после долгого поцелуя.

      – Как всегда, трясло хорошо. А вы тут как? Не скучали без меня?

      – Папа! Пойдем, поиграем в футбол?

      – Мить, – Надя хмурится, – папа только что с самолета, папа устал. Давай завтра?

      – Ладно, – грустно вздыхает сын.

      Я никогда не мог ему отказать, когда он смотрел так грустно и с надеждой.

      – Десять минут!

      – Ура-а-а! – Чадо несется к друзьям. Весть о том, что с ними будет играть взрослый, производит фурор.

      – Тихомиров, так детей не воспитывают. Он из тебя веревки вьет.

      – Пусть вьет, – довольно отвечаю я, – строгий родитель у нас ты.

      Не признаваться же, что я обожаю наши игры? Что чувствую себя совершенно счастливым, гоняя мяч с семилетками? Что испытываю детский восторг, покупая новый конструктор или радиоуправляемый вертолет? Что запоминаю каждую улыбку сына, его смех, что ради его благодарности я готов свернуть годы.

      Отцы должны быть строгими и справедливыми, но я не такой. Я для Митьки не только папа, но и друг. Это то, чего мне не хватало в собственном отце и это то, что я постараюсь сохранить для сына на все время, что нам отведено быть вместе.

      – Го-о-ол! – кричит он, а я делаю вид, будто раздосадован пропущенным мячом.

      Дети смеются и обнимаются, у них радость: они обыграли взрослого. В своих фантазиях они – великие футболисты.

      – Тихомиров Андрей Дмитриевич? – вдруг раздается голос за моей спиной.

      Оборачиваюсь. За пределами коробки стоит мужчина в темно-серой кожаной куртке. За ним – милицейский бобик.

      – Старший следователь Кириллов, проедемте в отделение.

      – На каком основании? Где повестка?

      – Андрей Дмитриевич, ну ведь дети же. Не заставляйте меня применять силу.

      Дети.

      Это последний раз, когда я вижу сына.

      Дорога меня измотала. Так я думаю после короткого сна в гостиной. Я сел на диван просто чтобы перевести дух и сам не заметил, как заснул. Хотя себя не обманешь. Измотала не дорога, измотали обстоятельства этой дороги. Даже смешно: я так долго убеждал себя, что после всего будет просто похитить Сергееву, что совершенно не задумывался, что будет дальше.

      А сейчас сижу, смотрю в ночную мглу и напряженно вслушиваюсь в тишину. Но все тихо. Девчонка или заснула или успокоилась. На всякий случай я открываю ноутбук и включаю камеру на чердаке. Настолько не ожидаю встретиться с Сергеевой взглядом, что рука с ноутом дергается.

      Она вряд ли заметила камеру, искусно вмонтированную в потолок, но смотрит она прямо в мой экран. Не спит, просто смотрит и о чем-то думает. Хотел бы я знать, о чем