Стихотворения. Федор Тютчев

на высоте и замыкать созданье,

      На высоте – один – меж небом и землей

      И видеть целый мир в уступах под собой:

      Сперва цари, потом – на степенях различных —

      Старейшины домов удельных и владычных,

      Там доги, герцоги, церковные князья,

      Там рыцарских чинов священная семья,

      Там духовенство, рать, – а там, в дали туманной,

      На самом дне – народ, несчетный, неустанный,

      Пучина, вал морской, терзающий свой брег,

      Стозвучный гул, крик, вопль, порою горький смех,

      Таинственная жизнь, бессмертное движенье,

      Где, что ни брось во глубь, и все они в броженье —

      Зерцало грозное для совести царей,

      Жерло, где гибнет трон, всплывает мавзолей!

      О, сколько тайн для нас в твоих пределах темных!

      О, сколько царств на дне – как остовы огромных

      Судов, свободную теснивших глубину,

      Но ты дохнул на них – и груз пошел ко дну!

      И мой весь этот мир, и я схвачу без страха

      Мироправленья жезл! Кто я? Исчадье праха!

      1830

      * * *

      Душа хотела б быть звездой,

      Но не тогда, как с неба полуночи

      Сии светила, как живые очи,

      Глядят на сонный мир земной, —

      Но днем, когда, сокрытые как дымом

      Палящих солнечных лучей,

      Они, как божества, горят светлей

      В эфире чистом и незримом.

      Июль – август 1829?, <1836>

      Двум сестрам

      Обеих вас я видел вместе —

      И всю тебя узнал я в ней…

      Та ж взоров тихость, нежность гласа,

      Та ж прелесть утреннего часа,

      Что веяла с главы твоей!

      И все, как в зеркале волшебном,

      Все обозначилося вновь:

      Минувших дней печаль и радость,

      Твоя утраченная младость,

      Моя погибшая любовь!

      <1830>

      * * *

      Как над горячею золой[7]

      Дымится свиток и сгорает,

      И огнь, сокрытый и глухой,

      Слова и строки пожирает,

      Так грустно тлится жизнь моя

      И с каждым днем уходит дымом;

      Так постепенно гасну я

      В однообразье нестерпимом!..

      О небо, если бы хоть раз

      Сей пламень развился по воле,

      И, не томясь, не мучась доле,

      Я просиял бы – и погас!

      <1830>

      Странник

      Угоден Зевсу бедный странник,

      Над ним святой его покров!..

      Домашних очагов изгнанник,

      Он гостем стал благих богов!..

      Сей дивный мир, их рук созданье,

      С разнообразием своим,

      Лежит развитый перед ним

      В утеху, пользу, назиданье…

      Чрез веси, грады и поля,

      Светлея, стелется дорога, —

      Ему отверста вся земля,

      Он видит все и славит Бога!..

      <1830>

      * * *

      Здесь, где так вяло свод небесный

      На землю тощую глядит, —

      Здесь,

7

За исключением Чайковского, никто из великих композиторов – современников Тютчева при жизни поэта не создал вокальных произведений на его слова. Один Чайковский положил на музыку в 1865 г. стихотворение Тютчева «Как над горячею золой…» и его перевод из Гёте «Ты знаешь край, где мирт и лавр растет…».