Комната лжи. Саймон Лелич

разрешу? Например, не знаю… властям. Или полиции. – Глаза Адама подглядывают за ней из-за челки.

      Сюзанна едва сдерживается, чтобы не выдать удивления.

      – Все верно, – отвечает она. – Я никому ничего о вас не смогу рассказать, если только не буду уверена, что вы можете кому-то навредить, включая вас самих, и это будет единственный способ вас обезопасить.

      Адам взвешивает ее слова. Пытается решить, предполагает Сюзанна.

      Наконец он выдыхает:

      – Можно я начну с самого начала?

      – Пожалуйста, – говорит Сюзанна.

      – Есть одна девушка…

      Если бы Сюзанну заставили угадать заранее, она бы, наверное, додумалась, что как-то так и начнется рассказ Адама. Девушка или парень, другого быть не могло. Адам не похож на гомосексуала, но раньше Сюзанну заставали врасплох сексуальные наклонности клиентов. Она их не осуждает. У нее много пороков, но этого за ней не водилось. Не то что у Нила, бывшего мужа, который однажды признался: больше всего он боится, что их сын Джейкоб – или Джейк, как его называли родители и друзья, окажется «не таким». Тогда Сюзанну это поразило, теперь же казалось смешным: конечно, это все предрассудки, но ведь было время, когда его больше всего волновало то, как его сын впервые влюбится.

      – Она младше меня. Эта девушка. Ненамного, всего на три года.

      До Сюзанны доходит, что она до сих пор не знает, сколько лет Адаму. Если ему на самом деле лет девятнадцать-двадцать, то девушке должно быть шестнадцать или семнадцать. На два или три года старше, чем ее собственная дочь, Эмили.

      – Мне кажется, она очень симпатичная. Да что там симпатичная. Она красавица. Стройная, невысокая. И у нее восхитительные волосы, ну, как я не знаю что. Как полированное дерево. Каштановые, но с рыжеватым проблеском, даже золотистым, и светятся, как в рекламе шампуня. У нее такой смех. Кто-то назовет его грязным, но на самом деле все наоборот. Он удивительно чистый, ни капли злобы. Когда она смеется, всем вокруг тоже хочется смеяться. Понимаете?

      Сюзанна кивает, но Адам замолкает, внезапно сжимает губы, словно смутился. А может он беспокоится, что выглядит сентиментальным дурачком, может, он и сам себя таким считает, но женщина видит в нем всего лишь влюбленного мальчика.

      – Наверное, она очень привлекательная девушка.

      Адам сначала будто боится, что Сюзанна его дразнит, но потом одаривает ее краешком школярской улыбки.

      – Очень. Конечно, очень привлекательная. Наверное, поэтому я так и волнуюсь. Потому что… – Улыбка замерла и исчезла.

      – Почему? Почему вы так беспокоитесь?

      – Потому что…

      Сюзанна выжидает.

      – Я боюсь навредить ей, – говорит Адам, и в повисшей тишине они чувствуют, что оба понимают: речь не о чувствах.

      Сюзанна старается не сбить его.

      – Почему вы боитесь, что можете ей навредить?

      То, как Адам сейчас на нее смотрит… так же, как когда он впервые упомянул о своей «проблеме» («Я кое-что хочу сделать») – с лица сошла всякая невинность. Сюзанне