Сердце Вербарии. Дмитрий Савельев

клириков не готовят. Вот. Сделали ставку на меня, – Лейла улыбнулась, – правда, не совсем понимаю, почему так внезапно. Перед самым экзаменом, я имею в виду…

      – Здесь нет наставников, компетентных в твоей специализации, поэтому ты как доларг здесь никому не нужна. Зато куполу нужен ларг-клирик.

      – Да, наверное, – вздохнула она.

      – Не распаковывай багаж, – кивнул на ее поклажу Сейвен. – Если провалишь – вернешься в свой купол уже завтра.

      – Я справлюсь! – пухлые губы Лейлы надулись. – Не для того я приперлась сюда, чтобы с позором возвращаться.

      – Самоуверенно, – хмыкнул он в ответ. Эта вспышка негодования ему понравилась. – Удачи, Лейла.

      – Постой, постой! – заволновалась она, поняв, что Сейвен сейчас уйдет. – У меня здесь еще совсем никого нет. Друзей… Как вас… Тебя зовут?

      – Сейвен. Но не думаю, что мы подружимся.

      ***

      Он вернулся в свою комнату и, в чем был, улегся на не убранную после ночи кровать. «Плевать». Форсить перед собой и доказывать себе же, что нормальные люди постель убирают, – не хотелось. «Себя все равно не обманешь».

      Цикл сборов приближался. Нужно было достать из шкафа форму, проверить ее, если надо, то и отутюжить. «Постой, а в порядок-то приводить ее нечем – паровик сломался. А новый так и не принесли». Просить паровик у кого-то взаймы хотелось меньше, чем надевать форму. «Даже и глаженую».

      Сейвен посмотрел на тускло поблескивающий возле двери запал. Металлическое нутро комнаты растушевывало оружие, оставляя лишь силуэт – темный контур на гладкой стене. «Если отсюда, то и ничего так смотрится. Хе-х. Как картинка». Он перевел взгляд на письменный стол, квартировавший у изголовья кровати. В одном из выдвижных ящиков – самом нижнем, том, что на замке, хранились атрибуты запала. Масла, полироли, шомпол, коробка с патронами… Ключик висел тут же на ручке ящика. Сейвен повернулся на бок и попытался дотянуться до ключа. Не вышло. Тогда он снова откинулся на подушку, широко зевнул и рывком поднялся с кровати.

      Тридцать два серебристых патрона выстроились на черной блестящей столешнице. Они напоминали бледных, измученных бездействием солдат, готовых на все. Но только немедленно, иначе в следующее мгновение у них не хватит сил даже упасть. Из основания рукоятки запала Сейвен извлек желоб с пружиной, уложил в него шестерых «солдатиков», вернул обойму на место и передернул затвор. Теперь, если спустить курок, запал харкнет свинцом так, что без труда настигнет самую прыткую цель. Он взял оптический увеличитель, покрутил его в руках, приставил к глазу, увидел что-то мутное и положил обратно на край кровати.

      Крайтер всегда стрелял лучше. На полигоне, даже в дождь и ветер, его выстрелы достигали мишеней, словно намагниченные. Он бы мог стать лучшим, относись к ремеслу серьезно. Но, как казалось Сейвену, служба нравилась Крайтеру не больше, чем игра. И он играл, играл, попирая правила, жульничал, осмеивая других игроков и саму игру в целом. «Фигляр». Сейвен неловко дернул запалом и едва не зацепил настольный дисплей. «Все бы ему паясничать да глумиться. Почему