Сердце Вербарии. Дмитрий Савельев

была своя прелесть. Спускаешься в эдакий богемный подвальчик, спишь, ешь, отдыхаешь, а выбираешься совершенно в другом месте. «Машина перемещений. В книжке фантазийной что-то такое было. Только там она была маленькой и в кармане умещалась, а тут мы сами в ней».

      Отправление затягивалось. Сейвен развалился в одутловатом кресле напротив двери своего купе и жевал пирог с ревенем, запивая его молоком. За ночь экспресс покрыл большую часть пути, и теперь до Йерашана оставалось каких-то триста-четыреста километров. «Но почему же мы стоим?»

      Йерашан возник куда раньше Сотлехта, но столицей Гелионии он так и не стал, хотя в разные моменты истории служил убежищем правителям от смут и восстаний. «Может, холодно там слишком было?» Йерашан основали в устье Хофери – превосходном месте для рыбного промысла и торговли. Многими годами позже город превратился в континентальный центр металлургии, поскольку Северные горы, тянувшаяся по серпу полуострова Зилама, оказалась несметно богата рудой.

      Двести десять фаз назад полуостров отделился в суверенное государство со столицей в Йерашане. Кровавое было отделение, суровое. «Революция? Да, пожалуй и так. Но только не в гелионских книгах по истории». Но внезапное окончание Той войны помогло Делио Флаби поставить строптивую державу на место. Как и любую прочую суверенность континента.

      Окружение качнулось, и поезд наконец-то тронулся. Сейвен затолкал остатки пирога в рот, будто есть разрешалось только на остановках, и прилежно собрал крошки в пустой стакан. Едва он поднялся, чтобы озадачить работой мойку, как в дверях появился Крайтер. Он посмотрел на Сейвена, на его набитые щеки, усмехнулся, набрал в холодильнике еды и уселся за стол.

      Картины из коридора наскучили очень скоро, но возвращаться в общество Крайтера не хотелось, как не хотелось оставаться и в общества Зака, который прохаживался тут же. Этот товарищ то ли серьезно разбирался в живописи, то ли искусно притворялся.

      – О! Смотри, какая игра света и тени, какие краски! Напоминает ранние работы Йохи Митуса. Хе-хе-хе, конечно, до того, как его сожрал кубизм… А это? Смотри, Сейв, смотри. Видишь чайку? А ее тень? Какая панорама… Ух, какая пастозность! Какая полислойность!..

      Сейвен оставил Зака наедине с творчеством и пошел дальше.

      Девушки во что-то играли. Они мельком глянули на Сейвена, но тут же вернулись к разбросанным по столу картам. «Хм. А холодильник и впрямь деревянный». Сейвен опустился в свободное кресло и углубился в чтение устава. Временами он отрывался и поглядывал на картежниц. Игра шла в упорном молчании. Два цикла кряду. «И Зак куда-то подевался со своим пустым звоном…» Он отложил книжицу, откинулся в кресле и стал на память воспроизводить прочитанные тезисы.

      – Вот так вот! – победоносно хихикнула Лейла и шлепнула на стол пачку карт. – Будешь собирать?

      – Верю. Еще партию? В качестве реванша?

      – А давай!

      Брови Сейвена приподнялись. «Два цикла одна партия? Это что ж за игра такая?»

      – Да вы не успеете.

      – Что? –