Очень сказочная работа. Борис Владимирович Попов

Все это за пару секунд пронеслось у меня в голове за время поездки в лифте. После этого разговора я у Палыча дома уже месяц как не был. И тут он вдруг приводит молодую рыжуху. Занялся, как и обещал, наймом рабочей силы? И наверняка начал с постельных потребностей…

      Зачем тогда сегодня меня было звать? Встретились бы с тем же успехом и завтра. А может дядя Вова через барьер Царевну-Несмеяну сумел перетащить? Сейчас увидит она мою глупую рожу, да как расхохочется! И на тебе Дмитрий-Царевич полцарства как с куста! Ладно, оставим пока глупые мечты, потом дома вволю на этом отличимся.

      Я постучал в деревянную дверь – звонки Палыч не признавал, они (даже самые мелодичные) его нервировали.

      – Пришел все-таки? Не струсил? Вот и молодец! Проходи на кухню, там нам удобнее будет, – говорил дядя Володя, запуская меня внутрь.

      Я зашел в тринадцатиметровый кухонный отсек (в домах старого жилого фонда комнаты бывают меньше) и уставился на худенькую рыжеволосую девушку примерно моих лет, сидящую возле кухонного стола лицом ко мне. Девица была самая что ни на есть обыкновенная: веснушки, курносый носик, губки бантиком, современный сарафан, только что не накрашенная. Вдруг раздался шум, как от работы стиральной машины. У ног девушки присела вылезшая из-под стола большая черная пантера с белым треугольником на груди! Ее желтые глаза внимательно смотрели на меня, видимо решая: употребить гостя в пищу прямо сейчас или немножко обождать. Девица чесала эту живность под нижней челюстью, а та издавала этот монотонный рев, видимо урчала от удовольствия.

      – Липа, – строго сказал Палыч девушке, – не балуй Баюна! А то он еще и на ручки проситься начнет!

      Так вот на кого Владимир Павлович деньги по карте получает, а я, не дослышав в столярке, подумал, что майор про обычный баян толкует. А это Кот-Баюн, который одним взглядом своих жертв усыпляет.

      – Дядя Володя, а почему Кот-Баюн такой здоровенный? В русских сказках он вроде кот как кот, только с невиданными способностями.

      – Это ты плоховато русские сказки знаешь. Там ясно пишут про огромного кота-людоеда. Это Пушкин из него добренького рассказчика и певуна, вроде меня, сделал.

      У лукоморья дуб зеленый;

      Златая цепь на дубе том:

      И днем, и ночью кот ученый

      Все ходит по цепи кругом;

      Идет направо – песнь заводит,

      Налево сказку говорит…

      Ну и так далее. А в народных сказках более жуткий вариант: там сидящий на железном столбе в мертвом лесу, где никакого зверья и не водится, Кот-Баюн завораживает и усыпляет путника своими разговорами и песнями, а потом съедает. О золотой цепи там и речи нет, и кот не ходит справа налево, а лазает вверх-вниз.

      – А чего он тут делает? Меня усыплять заявился?

      – Что ты! Мой старинный друг Баюн выбрал безобидный пушкинский вариант, и жил на зеленом дубе в Лукоморье, совершенно никому не принося вреда. Кормили его в благодарность за излечение всякие болящие, ибо голос Баюна обладает выраженным целебным действием. Жилось ему в целом неплохо,