Своя вселенная. Игорь Харичев

говорил: «Жопа!» Он получал банк. И вот на лекции одного весьма немолодого уважаемого профессора Дмитрий умудрился победить с первого захода, во всю мощь произнеся заветное слово. Профессор не стал скандалить, спокойно повернулся к аудитории, оглядел сидевших перед ним студентов. И проговорил с доброй усмешкой: «Я знаю эту старую студенческую игру. Но всё-таки попрошу вас не играть в неё на моих лекциях». И всё. Никаких упреков. Так ведь и он, Астахов, лишь напомнил, что кой-кому невесело придётся на экзамене. Мстить он никому не собирается, но тот, кто продемонстрирует пустоту в голове, непременно схлопочет двойку.

      Обретя свободу, Астахов тут же поехал в Дом литераторов. Домчался в момент. С трудом нашёл место для парковки. Быстрыми шагами проскочил дистанцию до подъезда, миновал пространство холла, сбежал по лестнице до двери, пропускающей в Нижний буфет. Глаза лихорадочно осмотрели зал – Петровского не было.

      Удрученный таким результатом, Дмитрий поплёлся назад. Поднялся по лестнице, вышел с холл. И совершенно неожиданно углядел того, кого так желал видеть – Петровский сидел на банкетке подле колонны, лицо у него было грустное, глаза смотрели куда-то вниз. Довольно улыбаясь, Дмитрий сделал несколько шагов навстречу, протянул руку и… наткнулся на удивлённый взгляд.

      – Привет, – ликующе произнёс Дмитрий. – Очень рад тебя видеть. Как, удалось спросить?

      – Кого?

      – Ну… доброго ангела. Так ты его называешь?

      Он увидел вконец оторопелый взгляд.

      – А что… спросить? – сдавленно пролепетал приятель.

      – Как, что? – Бодрая улыбка не сходила с лица Дмитрия. – Кто из троих прав, Хойл, Хокинг или Виленкин?

      – Кто это?

      – Физики. Выдающиеся. Что, забыл?

      Опять заминка. Потом вкрадчиво раздалось:

      – Я про них никогда не слышал… – Тут он загнанным взглядом посмотрел на Дмитрия. – Откуда вы знаете про доброго ангела?

      – Ты рассказывал. И это не помнишь?

      Последовала совсем непонятная пауза. Петровский состроил какую-то странную физиономию, будто мучился жестокой головной болью. Дмитрий не стал разбираться, в чём дело, предложил все тем бойким голосом:

      – Чего ты здесь сидишь? Пошли.

      – Куда?

      – В Нижний буфет.

      – Я туда не хожу… А впрочем, идёмте.

      Он как-то безвольно встал, поплёлся за Дмитрием. Они заняли тот самым стол, за которым познакомились несколько дней назад. Дмитрий купил водки, бутербродов, апельсинового сока для запивки. Наполнив рюмки, предложил с довольным видом:

      – Со свиданьицем.

      Петровский безропотно выпил водку, равнодушно пожевал бутерброд с копчёной колбасой. Последовал тост за его здоровье, потом – за литературу.

      – Что, полегчало? – Астахов смотрел на него с теплотой.

      – Немного.

      – Сейчас добавим.

      Дмитрий наливал сидевшему напротив человеку больше, чем себе – надо было помочь приятелю совладать со своей хандрой. Помогло. После четвертой