Волчьи гонки. Николай Геронин

тоже не использовал репетиторов. Сам готовился с утра до ночи два года до институтских экзаменов. Иногда голова так кружилась от переутомления, что чуть было не падал в обморок.

      – Но все же поступил в такой престижный институт, как МГИМО, – заметил Мазун. – После этого вуза для тебя были открыты все дороги: в МИД, во Внешторг, в ТАСС или на худой конец в другое агентство – АПН. Это все – выездные организации. А ты пошел в разведку!

      – Это был мой сознательный выбор! – нисколько не кривя душой заявил Веригин. – Я посчитал, что на этом поприще буду максимально полезен стране.

      – В сельской школе я занимался на полную катушку, – с удовлетворением вспоминал Богдан. – И дома просиживал над учебниками допоздна. Учился только на отлично и хорошо. Особенно мне нравилась химия.

      – Ты же закончил химико-технологический в Москве, если не ошибаюсь, – вспомнил Юрий.

      – Не ошибаешься, не ошибаешься. Такие, как ты, почти никогда не ошибаются.

      – Ну, ты слишком меня переоцениваешь! – для вида возмутился Веригин.

      – Ты далеко пойдешь, если полиция не остановит! – Богдан процитировал поговорку «далеко пойдет, если милиция не остановит», лишь заменив «милицию» на «полицию», подразумевая, видимо, японскую.

      – Твоими бы устами, да мед пить! – примирительно сказал Юрий.

      – А если вернуться к моему случаю, к моей судьбе, то тут другой расклад, – со значением произнес Мазун. – Меня ждал другой путь.

      – И в чем же он выражался? Мы оба закончили вузы, оба в итоге оказались в конторе.

      – Сначала мне нужно было осесть в Москве, – продолжил Мазун. – Пришлось жениться по молодости на москвичке, чтобы получить московскую прописку.

      – Ты что, Богдан, разве не любишь Маргариту?! Женился на ней ради прописки?

      – Да нет, я люблю ее, но прописка тоже имела значение. И в общаге надоело кантоваться. К тому же она из семьи управляющего строительным трестом, тогда это для меня казалось верхом достижения.

      – Чьего достижения? Ее семьи или твоего достижения?

      – И ее, и соответственно моего, – пояснил Мазун. – Но теперь, если посмотреть с высоты, так сказать, прошлых лет и нашего с тобой рода деятельности, управляющий трестом – это так, ничего особенного. Для серьезной карьеры проку от него мало.

      – Но ты же сам пошел в КГБ! Сам выбрал этот путь! – воскликнул Веригин.

      – Пошел сам. Это точно, – отозвался Мазун. – Я был комсомольским активистом, имелось на выбор два варианта: в милицию или в комитет. Я выбрал по комсомольской разнарядке второй более перспективный вариант.

      – А твоя профессия химика? – с некоторым удивлением спросил Веригин.

      – Что химик? В лучшем случае пахал бы младшим научным сотрудником в НИИ или же инженером на заводе. Зарплата и там, и там, сам знаешь, какая!..

      – Молодой специалист везде сначала получает немного, но у него все впереди.

      – Впереди, сзади… Это еще бабушка надвое сказала. А в КГБ я сразу получил жалованье в полтора раза больше, чем на гражданке. Правда,