Мой генерал. Татьяна Устинова

кричим, а все-таки ночь.

      – Как вы здесь оказались?!

      Он помолчал.

      – Я вышел покурить и увидел, как вы прыгаете с балкона. Ну, я и… Я и решил, что вам может понадобиться моя помощь.

      – Мне не нужна никакая помощь! – крикнула Марина. – Уходите!

      Он опять помолчал.

      – Марина!

      – Что?

      – Вы лунатик?

      – Что?!

      – Я спрашиваю, вы лунатик?

      Дело принимало странный оборот. Если он собирается убить ее, как убил того, первого, то почему не убивает?! Почему стоит там, не делая ни одного движения, и спрашивает у нее какие-то глупости про лунатиков? Или он… выманивает ее? Хочет, чтобы она расслабилась и потеряла бдительность?

      – Уходите! – снова крикнула она, чувствуя, как по спине словно ползет что-то длинное и холодное, похожее на мокрый ремень, который она сжимала в кулаке.

      – Хорошо-хорошо, – торопливо согласился он, – конечно.

      Повернулся и пошел в сторону сетки теннисного корта. Марина, не отрываясь, смотрела, как двигается по песку черная отчетливая тень.

      Сейчас уйдет.

      Уйдет, и ей станет еще страшнее. Как она доберется до дома, зная, что он может подстерегать за каждым кустом?

      – Подождите! – нервничая все сильнее, крикнула Марина и осторожно пошла по скрипучим мосткам. Тень приостановилась.

      Марина шагнула на песок. Мокрый язык ремня волочился следом.

      – Вы… все время были здесь?

      – Что значит – все время?

      – Все время, пока я вытаскивала… это?

      Она подняла ремень и потрясла им. Лица Федора Тучкова не было видно. Только невиданной красоты штаны светились как будто сами по себе.

      – А что это такое?

      – Ремень! – в нетерпении выкрикнула Марина. – Вы что, совсем тупой?! Я вытащила ремень! Помните, я вам говорила, что джинсы на… на покойнике почти не держались?

      – Вы пошли ночью на пруд искать ремень от штанов покойника? – уточнил Федор и протянул задумчиво: – Поня-ятно.

      – Да ничего вам не понятно! Я не могла пойти днем. Потому что днем убийца мог меня тут обнаружить!

      – Ну ночью-то вас обнаружить, ясное дело, никто не смог бы, – согласился Федор. Как-то так непонятно согласился, что Марина опять заподозрила у него наличие чувства юмора. – Для верности вам нужно было надеть камуфляж, каску и со всех сторон понатыкать веток.

      – Зачем вы за мной потащились?!

      – Затем, что я подозревал что-то в этом духе.

      – Что значит… подозревали?

      – Я был уверен, что вы отправитесь на этот самый пруд. И меня это беспокоило.

      – Почему, черт возьми, вы были уверены?!

      – Потому что глаза у вас горели, как у кошки, когда вы мне излагали, что на трупе не было ремня!

      – А почему, черт возьми, вас это беспокоило?!

      – Потому, черт возьми, что все это может оказаться гораздо серьезнее, чем вы думаете, – вдруг холодно сказал он, – гораздо серьезнее, знаете ли!

      В этом холодном, и очень мужском, и очень высокомерном тоне вдруг послышался Микки Рурк, и еще немного