Это гиблое место. Александра Кристо

ненавидел это.

      В каком-то смысле юноша терпеть не мог то, что Эшвуд стал его семьей. Не той, в которой Уэсли был рожден. И даже не той, какую он выбрал. Той, что была уготована смотрящему. Той, для которой его сделали. Кроме того, Уэсли не нравилась сама мысль являться чьим-то сыном. У него уже был отец, который относился к нему настолько ужасно, что Уэсли отнюдь не жаждал обзавестись другим папочкой.

      – С кем вы собираетесь воевать? – спросил Уэсли. – Я думал, вы и другие Главы пришли к пониманию.

      Тени вокруг Эшвуда зашевелились.

      – Мне нет дела до этих глупцов, – сказал он. – Мой эликсир должен послужить свержению дуайенны.

      Уэсли был рад, что очки скрывают нарастающую неуверенность в его взгляде.

      – Ваша цель – Шульце? – уточнил он.

      Глава издал приглушенный звук, выражавший нечто среднее между весельем и разочарованием.

      – Моя цель – новая эпоха, мой мальчик. Фенна Шульце полагает, будто может устанавливать в моей стране законы, ограничивающие нас. Однако я пришел сюда задолго до того, как эта наглая девчонка заняла свой кабинет – и буду оставаться еще долго после того, как она его покинет. Магия – черная или белая – это то, что заставляет мир вращаться. И я не позволю какому-то политику разрушить все это.

      Эшвуд произнес слово «политик» так, как будто это невероятно грязное ругательство.

      – И эликсир поможет вам сделать это, – произнес Уэсли. – Он действительно настолько опасен?

      Юноша не мог не спросить. Он дал эту магию Тавии, и если та пострадает…

      – Войны выигрываются риском, – отозвался Эшвуд. – Мой эликсир позволяет мне открыть разум людей, чтобы те могли увидеть мою правду сквозь пропаганду Шульце. Когда я приведу их на свою сторону, мы свергнем это правительство с наименее возможным числом жертв среди населения.

      Жертв. Не убийств.

      – Я назвал его Лой, – гордо возвестил Эшвуд.

      «Свет». По крайней мере, такое значение имело это слово в уличном жаргоне. Когда-то существовало старинное выражение лойиси уф хемга – «свет счастья», – но уличные ребятишки начали вкладывать в него другое значение. Внутренний покой, ставший чем-то вроде цели, к которой нужно стремиться. Это чувство возникает в душе, когда ты в первый раз за много дней поел горячего или сумел найти укрытие от дождя и смог поспать на жестком матрасе, а не на мостовой. Это облегчение от осознания того, что ты можешь на какое-то время оставить беспокойство и просто дать себе отдохнуть.

      Это причина, по которой большинство уличных детей становились фокусниками.

      Они хотели получить Лой. Знание того, что все будет в порядке.

      И Эшвуд назвал в честь этого свою магию.

      – Это действительно новая магия, – сказал Уэсли. – Как такое возможно?

      Эшвуд наклонился вперед. Свет свечей замерцал на верхушке его цилиндра.

      «Ты знаешь, как», – прошептал призрак девушки.

      – Это довольно легко сделать, – сказал Эшвуд, – когда рядом с тобой есть Мастера.

      Это