АРКАНУМ. Арабель Моро

на них должное впечатление.

      – Ты сказал, что он меня ищет, – проговорила, наконец, Вера. – Но зачем я ему могла понадобиться?

      – Не знаю, зачем ты ему нужна, – уверенно произнес Лео. – Но знаю точно, что у Цессара есть на тебя какие-то планы. Шрабенон – ручная его собачка. Он сам себе жертв не выбирает, а выполняет лишь распоряжения своего хозяина. А вот что в тебе есть такого, что привлекло Цессара? Это другой вопрос. Думаю, тебе лучше это знать.

      Вера пожала плечами. Она искренне не понимала, чем могла бы заслужить подобное внимание.

      – Может быть, это какая-то ошибка? – с надеждой в голосе спросила Вера.

      – Думаю, если Шрабенон найдет тебя, никто не станет разбираться в том, ошибка это или нет.

      Вера снова погрузилась в тяжелое молчание. Ей совсем не хотелось, чтобы этот Шрабенон находил ее. Во сне или наяву, не важно! Видеть его рядом с собой она не желала бы никогда.

      – Ты сказал, что была революция? – вдруг спросил Макс, которого, очевидно, этот вопрос волновал куда больше мнимой опасности, угрожавшей его подруге.

      – Да, – ответил Лео.

      – И как гражданам новое правительство?

      – Как обычно, – пожал плечами Лео. – В столице живут либо подлизы, которым все подходит, либо запуганные личности, которые и шаг боятся сделать, чтобы не навлечь на себя какую-нибудь беду. Цессар установил очень суровые и своеобразные законы, отступление от которых даже на малую долю ведет к смерти, и в зависимости от величины этой доли отступления определяется степень мучительности смерти. На окраинах же все, вообще, превращены в рабов. Они трудятся ежедневно, без отпусков и выходных, не видя за это и капли благодарности. Собственно, как и не видят оплаты своего труда.

      – Это отвратительно! – возмутилась Ирина.

      – Ты сказал, что отступление от закона равносильно смерти. То есть у вас казни, что ли, проводятся? – уточнила Вера.

      – Да, собственно, почти каждую неделю, – отозвался Генри, на которого рассказ Лео тоже подействовал. Даже он к этому времени успел успокоиться и даже стал чуть более доверчивым ко всем остальным.

      – И что, все это терпят? – Вера задала вопрос, давно напрашивающийся у всех.

      – Почти, – сказал Лео. – Есть, конечно, смельчаки, которые объявили Цессару неповиновение.

      – Это, в основном, офицеры старого государства и молодые добровольцы. Но нас не так много, – добавил Генри.

      – Ты сказал «нас»? – переспросила Вера.

      Генри вдруг осознал, что сказал лишнее, и тревожно посмотрел на Лео, но тот вместо того, чтобы расстроиться, улыбнулся и кивнул.

      – Да, – ответил девушке Генри. – Мы с Лео одни из тех, кто не побоялся выступить против Цессара.

      – Круто! – вырвалось у Макса. Потом он что-то сообразил и, усмехнувшись, добавил: – Теперь ясно зачем вам та штуковина, залечивающая раны.

      – Не вижу здесь ничего крутого, – не согласилась