Пять сказок о смекалке. Игорь Дасиевич Шиповских

ох полетели милые,… ну словно голубки,… ах какие же они ладные… – выглядывая из шатра, умилённо пустив слезу, молвила им в след нянюшка. Но ребята этого уже не слышали, они преисполненные друг к другу светлыми чувствами, были полностью поглощены своей приятной беседой. Говорили, о чём хотели, и о погоде, и о ценах на муку, и о речке, и о шатрах на её берегах, заговорили даже и о графской стройке, а потом дошли и до самой графинюшки.

      – А что,… правда твоя барыня из моей муки пироги любит? Вон, ты всё бегаешь на кухню о них справляться… – весело пошучивая, спросил Никитушка.

      – Ох, и любит,… и ест их с утра до ночи… – так же весело пошучивая, отвечала Маринушка.

      – Эх, она, наверное, и толстощёкая же твоя барыня, коли столько пирогов за день поедает… – весело балагуря, опять спросил Никитушка. Ну а Маринушка вновь ему что-то шутливое ответила, а Никитушка снова её о чём-то спросил, так они и пошли по бережку, слово за слово, задорно беседуя, уже почти влюблено поглядывая друг на друга.

      Но вот впереди показалась знакомая излучина, а там уж и мельница стала видна. Вот только в её виде Никитушку что-то насторожило. Что-то в ней не так было, что-то неладное. Хотя снаружи всё вроде бы спокойно, а вот внутри непонятно что твориться. Шум какой-то странный стоит, и подозрительно половицы скрипят.

      – Это кто же там у меня балует!? А ну Маринушка пойдём-ка быстрей,… сейчас я этим непрошеным гостям покажу, кто в доме хозяин! – заметив такой раскардаж, воскликнул Никитушка и прибавил шагу. А уже буквально через минуту они были возле мельницы. Никитушка с силой пнул дверь и вскочил вовнутрь, Маринушка же за ним кинулась. То, что они там увидели, поразило их до бескрайности.

      Трое уродливых, хвостатых гоблинят прыгали по мельнице и устраивали в ней страшный кавардак. Они явно искали что-нибудь такое, чем бы им можно было поживиться. Мешок с зерном, чтобы его утащить, они уже приготовили, и теперь собирались забрать ещё и муку. Никита так стремительно ворвался на мельницу что они, не успев на это отреагировать, ещё некоторое время так и продолжали бесноваться, прыгая подле мешков с мукой.

      – Ах вы чёртово племя! Вот же повадились воровать да грабить! Ну, я вас сейчас! – вскричал Никитка, и лихо, схватив увесистую подпорку под дверь, замахнулся ей на гоблинят.

      – Ой-ой-ой,… постой не бей нас! Какое это мы тебе чёртово племя,… мы вовсе не ваши черти,… а мы гости зарубежные, мы гоблины прелестные! Так что бить нас не положено! Нас уважать и привечать надо! – заметив занесённый над их головами подпор, запричитали гоблинята, а сами быстрей к окошечку поближе продвигаются, тачаться в него да безнаказанно выскользнуть норовят.

      – Это, какие же вы для меня гости,… что вы мне тут голову морочите! Я вас что, к себе звал? Нет! Ну, так и пошли вон! Ишь понаехало вас супостатов чужестранных,… людям от вас продыху нет! Слышал я, что вы есть такие, чудища поганые,… и что воровством промышляете, да вот только руки у меня всё не доходили приструнить вас! Ну, ничего сейчас, пожалуй, и возьмусь,… отобью вам охотку