Белый свет. Василий Макеев

ночевал в охотку,

      В плетни свои впрягал

      Коварный краснотал,

      На празднества любви

      Носил косоворотку

      В горошек голубой

      И с «выходом» плясал!

      «Во здравие» свобод

      Послушно вымер хутор,

      И некуда писать

      Разбежистой родне.

      Я дачу подарил,

      Я пропил враз компьютер,

      Но шашку берегу

      И плетку на стене.

      В курятнике страны

      Квакочут олигархи

      И дружно сепетят

      С приема на прием

      В кольце киношных шлюх,

      А мы, как в зоопарке,

      Выпрашиваем мзду

      То трешкой, то рублем.

      Доколе ворожить,

      Доколе побираться

      И уши оплетать

      Прокисшею лапшой?

      А я среди страны

      Случайного богатства,

      Как паинька, стою —

      Веселый и босой!

      Молитва осени

      Осень не кривая и не кривдая,

      И не раструсившая гумно,

      Вдовьим платом совестно покрытая,

      Глянула в глазастое окно.

      Расстелю ей праздничные скатерти

      С намереньем в гости пригласить.

      У нее, как и у Божьей Матери,

      Стыдно милосердия просить.

      Все же самозванцем иль посредником

      Ей поклон почтительный кладу,

      Чтоб она осталась не последнею

      В нашем человеческом роду —

      Да простит нам миром искушения,

      Гордые, безбожные года,

      Чтобы неизбывного крушения

      Мы не испытали никогда.

      За себя молиться непростительно,

      Выкипела поздняя слеза…

      Осень прикрывает искупительно

      Пятаками медными глаза.

      «Дни ступают пьяницы квелей…»

      Памяти Николая Рубцова

      Дни ступают пьяницы квелей,

      Осень поерошилась и взволгла.

      Хорошо, что листья с тополей

      Облетают вычурно и долго.

      А который скорый, как на грех,

      Весело сорвавшийся со спицы

      И познавший гибельность утех,

      Не успеет вдоволь накружиться.

      Он не сгинет страстно на юру,

      Смерть прияв, как некую небрежность,

      Потому что властвует в миру

      Дивное понятье – неизбежность…

      «Уже подморожен шиповник…»

      Уже подморожен шиповник

      И выпал снежок перьевой,

      По снегу Никола Угодник

      Прошелся кудрявой метлой,

      А может, своей бородою

      С окладистую копну…

      Покатишь его бороздою —

      Порушишь его седину.

      Снежок, как первач, духовитый,

      Но, правда, недолго земной,

      Ведь ивы еще перевиты

      Бурелою вязью хмельной.

      Зима второпях нерестится,

      Румянец не сходит с лица,

      Но я опасаюсь спуститься

      На снег с родового крыльца.

      «Жена, друзья, врачи…»

      Жена, друзья, врачи

      За