Вериги любви. Татьяна Батурина

Диплом защитила у знаменитого профессора Свет-Молдавского в институте онкологии на Каширском шоссе. Начинала изучать проблему лечения рака повышенными температурами. Но распределилась после учебы в Покров, в центр вирусологии. И опять встретилась со знаменитостью – с профессором Сергеевым, который стал ее научным руководителем.

      – Вера, а все же: как премию заработала?

      – Работать было прежде всего интересно, а то, что интересно, то перспективно.

      – А как работа называлась?

      – Ну, это для тебя будет скучно!

      – Совсем нет! Хотя к стихам вирусологию не приравнять…

      Ее работа называлась «Разработка средств диагностики и специфической профилактики против классической чумы свиней». Это заболевание первой группы опасности, и, конечно, учитывая большую территорию России, чума свиней может наделать больших бед, особенно среди дикой фауны, среди кабанов, там существует постоянные очаги этой болезни.

      – Для человека это опасно?

      – Нет, но чума свиней наносит огромный ущерб сельскому хозяйству. И такие страны, как Америка или Голландия, сначала безуспешно потратили значительные средства на искоренение болезни, а потом вырезали все поголовье, сразу.

      Вера работала не одна, и поэтому, может быть, всего за десять лет удалось разработать диагностику и найти способы профилактики чумы и для домашних свиней, и для живой природы. Созданы очень хорошие препараты, которые уже закупает у нас заграница.

      – Взялась, одним словом, за проблему по-мужски?

      – По-моему, по-мужски у нас нынче все женщины работают!

      – Это да…

      В Кремле Ельцин действительно Вере поцеловал руку, а на фуршете сказал ученым:

      – Государственная премия вручается однажды в году, награждаемых человек триста пятьдесят-триста семьдесят, но вас мы решили наградить отдельно: и потому, что у меня к вам особое отношение, и потому, что работа у вас такая – уникальная! Благодарю вас.

      Я смотрела пленку с записью: Вера со слишком прямой (прямо-таки деревянной!) спиной, на высоких каблучищах, в лице – ни кровинки. Впрочем, она всегда была бледная. Ученая.

      Что еще о ней рассказать? Она счастлива, но трудным счастьем. Первый ребенок у Веры родился больным, она попросила у мужа развода, не хотела быть обузой. Сколько усилий предпринял Владимир, чтобы, может быть, и психику Веры поддержать, и вернуть ее к жизни! Ребенок стал их общим счастьем, плохих ведь детей не бывает.

      Школа наша находилась у самого дар-горского базара. Дорога казалась долгой, особенно зимой или в распутицу: ходили закоулками, где тротуаров сроду не бывало, а снега и грязи – вдоволь. В школьной раздевалке длинными рядами стояли валенки в калошах и резиновые сапоги, и после уроков вечно недовольная тетя Мотя долго держала нас в очереди, придирчиво доглядывая, в свои ли впрягаемся сапоги или валенки.

      Обувь на нас, по выражению мамы, горела.

      – Не напасешься, – жаловалась она соседкам, – у других дети как дети, а мои гойды какие-то!

      А