Служба по Восстановлению Памяти. Маир Арлатов

еще раз умылся и начал вытирать лицо полотенцем.

      – Ты наверно в шоке от наших разговоров? – с таким вопросом встретил его возвращение Аманти.

      – Это еще мягко сказано, – Эрни усмехнулся.

      – Я благодарен Шаруху, если бы не его методы, я не достиг бы многого в своей жизни. Таких трусливых типов, каким был я – еще поискать. Теперь с улыбкой вспоминаю о пережитом.

      Шаруханд многозначительно покачал головой, соглашаясь:

      – Да, нам есть, что вспомнить.

      – Только не сейчас, прошу, а то Эрни навсегда заречется сюда ходить.

      – Если хотите вспомнить, я с интересом послушаю, – сказал Эрни.

      – Тогда пусть Шарух тебе все расскажет, мне как-то неловко, – Аманти поднялся, смущенно улыбнувшись. – Я настолько изменился, что уже не боюсь ни в чем признаваться. И меня это радует, – он глянул на хозяина Музея. – Ну, так я вечером прихожу?

      – Аманти, я сказал: нет!

      – Ну, пожалей ты меня, я же всю ночь бессонницей страдать буду. Хочешь, на колени встану?

      – Не зли меня! – Шарух встал, в гневе сжимая кулаки.

      – Хорошо, хорошо. Не хочу, чтобы ты снова вызвал охрану, и мы месяц не разговаривали. Пока, счастливо оставаться!

      Когда Аманти ушел, Шаруханд успокоился. Присаживаясь, проговорил:

      – Мне приходится быть жестким. Он для меня точно младший брат.

      – Я понимаю.

      – И я его знаю, как облупленного! – Шарух опять в раздражении сжал кулаки, ударив ими по столу. – Ведь припрется сегодня и всю ночь будет стоять у входа.

      – Он действительно достиг успехов в избавлении от страхов? – с ноткой недоверия поинтересовался Эрни.

      – Это так. Он даже один оставаться боялся, а теперь одиночество важная часть его жизни. Ты что его «дело» не читал?

      – Нет, еще.

      – Советую ознакомиться, много интересного найдешь.

      – Я так догадываюсь, суть избавления от страхов в твоих методах – это пережить их?

      – Верно. Но не просто пережить. Самое важное переключить восприятие. Адреналин должен перестать опустошать организм, его же можно заставить приносить удовольствие. Экстремалы этим хорошо пользуются. Правда у них появляется адреналиновая зависимость, что тоже не очень хорошо. В этих вопросах много тонкостей.

      – Как же Аманти согласился на такие эксперименты?

      – Все постепенно получилось. Сначала он старался привыкнуть к ощущениям, вызываемым экспонатами в моем Музее, стал не только смотреть, но и трогать их – это у меня не запрещено. Его страх постепенно сменился любопытством. Потом я заметил, как он примеряет на себя роль жертв, – на этом слове Шарух стал посмеиваться. – Ты бы видел, как он комично смотрелся в кандалах, когда я его внезапно застал врасплох. Тогда я понял, как сильно он боится оказаться беззащитным перед кем-либо, неспособным защитить себя. И он это понял. Потом долго плакал, не в силах смириться со своими слабостями. Тогда мы и нашли способ, как решить его проблемы. Он испытал на себе почти все оборудование, в пределах разумного, конечно. Теперь вот «железная баба» ему покоя не дает.

      – Получается