Четыре сказки о юных героях. Игорь Дасиевич Шиповских

что для него самому лично в боях участвовать большое удовольствие составляет,… так я предоставлю ему такую возможность, пусть поучаствует!… Но сначала я подчиню себе ещё одну соседскую деревушку,… ту, что я пока не трогал,… заставлю её жителей пошуметь-побуйствовать на границе с русским царством,… из пищалей пострелять, пушками попалить,… изобразить, так сказать, нападение!… Слух пущу, мол, войной иду,… вот царь и не удержится, сам на границу со своим войском пойдёт да ко мне в руки и попадёт,… тут-то я его и обработаю! И всё,… все богатства царства российского мои!… ха-ха-ха!… – задумав столь коварный план, злобно расхохотался герцог и стал готовиться.

      А надо заметить, что его план с точки зрения стратегии был безукоризнен, хотя и представлял из себя элементарную ловушку. Многие полководцы так и до герцога поступали. Заманивали противника на свою территорию, где и устраивали ему смертельную ловушку. Вот и герцог решил действовать точно также. В тот же вечер он, уже знакомым способом, опоил своим зельем соседнюю деревушку, и подчинил себе всех тамошних мужичков. А назавтра с утра устроил погром на границе, напал на кордон и изрядно нашумел. Так начался его план по захвату нашего царства. И всё бы хорошо, и возможно у герцога удался бы его коварный план, но он не учёл того обстоятельства, что теперь у нас в строю был юный царевич, наследник престола, который, кстати, именно в этот утренний час неспешно собирался на свою очередную конную прогулку.

      6

      День сегодня начался особенно удачно. С раннего утра светило солнышко, веял лёгкий, свежий ветерок. В полях и лугах раздавались весёлые трели залётных птах, кругом царила сплошная радость, настроение изумительное, ну как тут не прокатиться верхом на резвом скакуне. Ну и конечно Дёмушка прямо с утра умчался за речку на дальние луга, где было невероятно просторно и свежо.

      Меж тем царь с царицей занялись привычными для себя делами. Царь взялся сочинять очередной прожект по благоустройству государства. А царица сидела подле него, и изредка поглядывала в окошко, радуясь ясной погоде, да иногда вставляла свои замечания в прожект. Так всё ладненько и шло. Но вдруг к ним в светёлку, словно коршун с высоты, ворвался весь растрёпанный и вспревший гонец с дальнего дозора на границе с герцогством Кордицепса.

      – Беда, батюшка-царь!… Ой, беда!… – прямо с порога закричал он и бухнулся на колени.

      – Как так!?… что за беда!?… А ну встань, не валяйся в пыли!… Нормально объясни, что случилось!?… – тут же вскочив с места, вскликнул царь и кинулся к гонцу.

      – Ах, не гневайся государь, не углядели мы,… ведь всё тихо было,… замирение кругом,… не думали мы, что этот аспид проклятый нападёт,… а он напал-таки, бестия… – чуть привстав с колен, сбивчиво протараторил гонец.

      – Да ты отдышись, милок,… и толком расскажи, кто напал-то?… что ещё за аспид такой?… какая такая бестия?… – пожалев гонца, внезапно вступила в разговор царица.

      – Да это наш западный сосед,… хитрый как чёрт, герцог Кордицепс!…