Четыре сказки о мистике. Игорь Дасиевич Шиповских

и хитрые, коварные, колдовские приёмчики употреблял. В общем, свёл с ума бедняжку Феофан, и она уж на всякие скабрёзные поступки с ним согласна. А так вскоре всё и вышло. Соблазнил её Феофан, уговорил на измену, охальник. Подсыпала она мужу сонного порошка, да на сеновал к Феофану поспешила. Там-то они до утра амурными делами и занимались.

      Следующим вечером всё повторилась. Изменщица мужу снова снотворного порошка подсыпала, а сама опять к Феофану на сеновал сбежала. Так дальше дело и пошло. Каждую ночь у них амурные приключения, а муж спит и ничего не знает. И всё бы ничего, да только в таком маленьком городке любовной связи долго не утаить. И месяца не прошло, как все уже знали, чем жена прапорщика с Феофаном на сеновале занимается. Ну и, разумеется, вскоре и сам прапорщик всё узнал. Добрые люди ему на ушко нашептали, пока он рыбачил. Ох, и взъерепенился он, удочки побросал и домой побежал. Примчался, сразу за ружьё схватился и к жене с расспросами.

      – А ну отвечай, Евина дочь!… Правду люди говорят, что ты мне изменяешь, вражье племя!?… – в сердцах раскричался он и ружьё вскинул. А жена молчать не стала, ружья не испугалась.

      – Делай со мной что хочешь,… стреляй, убивай, но таиться, у меня больше сил нет!… Люблю я его!… жить без него не могу… – смело отвечает она и на колени упала, голову склонила, смерти ждёт. А прапорщик как услышал, что тут не просто измена, а его уже не любят, так ружьишко-то развернул, вмиг приспособился, да и в себя пульнул. Свалился как подкошенный, но, то ли он поспешил, то ли рука не твёрда была, а только не дострелил он себя, лишь покалечил; дробью в грудь попал и плечо изрешетил. Правда, крови много было, он потом целый год брусникой да клюквой отпивался, чтоб кровопотерю восстановить.

      А жена-то как выстрел услышала да окровавленное тело мужа увидела, так сразу, словно прозрела; вон оказывается муж-то у неё какой хороший – её не тронул, а сам застрелился, и вся её любовь к Феофану вмиг прошла, разколдовалась она, слетело с неё заклятье, и она к мужу кинулась. Давай вопить, Бога молить, чтоб супруг выжил. Ну, он и выжил. Доктор примчался, хоть и старенький, но сноровистый попался, опытный, быстро кровь остановил, все дырки от дробинок зашил, плечо подлатал, да ещё и всего подорожником обмотал, а это лекарство хорошее, проверенное. Так что через неделю раненый на поправку пошёл.

      Ну а спустя ещё несколько дней, и прапорщик, и его жена съехали прочь из городка. Дом продали и умчались в неизвестном направлении. Так для них всё и закончилось. А Феофану хоть бы хны, с него, что с гуся вода, ему вообще на всё наплевать, он ходит, посмеивается, своей белозубой улыбкой солнечные зайчики пускает. Получил, что хотел, и дальше живёт, как ни в чём не бывало. И ладно бы такой случай последний был, так ведь нет же, после той истории и до нынешнего дня их ещё несколько десятков случилось. Вот какой негодник, этот Феофан.

      3

      Ну а как Феофану двадцать лет-то исполнилось, так он только ещё больше распутничать стал. Но при этом у него вдруг вкусы поменялись; если раньше его интересовали