Последнее желание. Меч предназначения. Анджей Сапковский

Прости.

      – Что мне твои извинения. Ты ее видел?

      – Да. В лесу, неподалеку от ворот. В этом причина того, что купцы с дочками с некоторых пор уезжают от тебя несолоно хлебавши?

      – Стало быть, ты и об этом знал? Да, причина в этом.

      – Позволь спросить…

      – Не позволю.

      Опять помолчали.

      – Что ж, воля твоя, – наконец сказал ведьмак, вставая. – Благодарю за хлеб-соль, хозяин. Мне пора.

      – И верно. – Нивеллен тоже встал. – По известным причинам я не могу предложить тебе ночлег у себя, а останавливаться в здешних лесах не советую. После того как округа опустела, тут по ночам неладно. Тебе следует вернуться на тракт засветло.

      – Учту, Нивеллен. А ты уверен, что не нуждаешься в моей помощи?

      Чудище искоса глянуло на него.

      – А ты уверен, что можешь мне помочь? Сумеешь освободить от этого?

      – Я имел в виду не только это.

      – Ты не ответил на вопрос. Хорошо… Пожалуй, ответил. Не сумеешь.

      Геральт посмотрел ему прямо в глаза.

      – Не повезло вам тогда, – сказал он. – Из всех храмов в Гелиболе и Долине Нимнар вы выбрали аккурат храм Корам Агх Тэра, Львиноголового Паука. Чтобы снять заклятие, брошенное жрицей Корам Агх Тэра, требуются знания и способности, которых у меня нет.

      – А у кого есть?

      – Так это тебя все-таки интересует? Ты же сказал, будто тебе сейчас хорошо.

      – Сейчас – да. А потом… Боюсь…

      – Чего?

      Уродец остановился в дверях комнаты, обернулся.

      – Я сыт по горло твоими вопросами, ведьмак. Ты только и знаешь, что спрашиваешь, вместо того чтобы отвечать. Похоже, тебя надо спрашивать по-другому. Слушай, меня уже некоторое время… Ну, я вижу дурные сны. Может, точнее было бы сказать «чудовищные». Как думаешь, только коротко, я напрасно чего-то боюсь?

      – А проснувшись, ты никогда не замечал, что у тебя грязные ноги? Не находил иголок в постели?

      – Нет.

      – А…

      – Нет. Пожалуйста, короче.

      – Правильно делаешь, что боишься.

      – С этим можно управиться? Пожалуйста, короче.

      – Нет.

      – Наконец-то. Пошли, я тебя провожу.

      Во дворе, пока Геральт поправлял вьюки, Нивеллен погладил кобылу по ноздрям, похлопал по шее. Плотвичка, радуясь ласке, наклонила голову.

      – Любят меня зверушки, – похвалился Нивеллен. – Да и я их люблю. Моя кошка Обжорочка, хоть и сбежала вначале, потом все же вернулась. Долгое время это было единственное живое существо, моя спутница недоли. Вереена тоже…

      Он осекся, скривил морду.

      – Тоже любит кошек? – усмехнулся Геральт.

      – Птиц, – ощерился Нивеллен. – Проговорился, язви его. А, да что там. Это никакая не новая купеческая дочка, Геральт, и не очередная попытка найти крупицу истины в старых небылицах. Это нечто посерьезнее. Мы любим друг друга. Если засмеешься, получишь по мордасам.

      Геральт не засмеялся.

      – Твоя Вереена, –