Последнее желание. Меч предназначения. Анджей Сапковский

над которым располагались ряды шелушащихся и облезлых портретов. Стену напротив входа заполняли охотничьи трофеи – лопаты лосиных рогов, ветвистые рога оленей отбрасывали длинные тени на головы кабанов, медведей и рысей, на взъерошенные и расчехранные крылья орлиных и ястребиных чучел. Центральное, почетное место занимала отливающая старинной бронзой, подпорченная, с торчащей из дыр паклей голова скального дракона. Геральт подошел ближе.

      – Его подстрелил мой дедуля, – сказало чудище, кидая в камин огромное полено. – Пожалуй, это был последний дракон в округе, позволивший себя поймать. Присаживайся, гость. Голоден?

      – Не откажусь, хозяин.

      Чудище уселось за стол, опустило голову, сплело на животе косматые лапы, некоторое время что-то бормотало, крутя большими пальцами, потом негромко рыкнуло, хватив лапой о стол. Тарелки и блюда оловянно и серебристо звякнули, хрустально зазвонили кубки. Запахло жарким, чесноком, душицей, мускатным орехом. Геральт не выдал удивления.

      – Так, – потерло лапы чудище. – Получше, чем слуги, а? Угощайся, гость. Вот пулярка, вот ветчина, это паштет из… Не знаю, из чего. Это вот рябчики. Нет, ядрена вошь, куропатки. Перепутал, понимаешь, заклинания. Ешь, ешь. Настоящая, вполне приличная еда, не бойся.

      – Я и не боюсь. – Геральт разорвал пулярку пополам.

      – Совсем забыл, – усмехнулось чудище, – что ты не из пугливых. А звать тебя, к примеру, как?

      – Геральт. А тебя, хозяин? К примеру же.

      – Нивеллен. Но в округе кличут Ублюдком либо Клыкачом. И детей мною пугают. – Чудище опрокинуло в глотку содержимое гигантского кубка, затем погрузило пальцы в паштет, выхватив из блюда половину зараз.

      – Детей, говоришь, пугают, – проговорил Геральт с набитым ртом. – Надо думать, без причин?

      – Абсолютно. Твое здоровье, Геральт!

      – И твое, Нивеллен.

      – Ну как винцо? Заметил, виноградное, не яблочное. Но ежели не нравится, наколдую другого.

      – Благодарствую. Вполне, вполне. Магические способности у тебя врожденные?

      – Нет. Появились, когда это выросло. Морда, стало быть. Сам не знаю, откуда они взялись, но дом выполняет все, чего ни захочу. Ничего особенного. Так, мелочь. Умею наколдовать жратву, выпивку, одежу, чистую постель, горячую воду, мыло. Любая баба сумеет и без колдовства. Отворяю и запираю окна и двери. Разжигаю огонь. Ничего особенного.

      – Ну, как-никак, а все же… А эта… как ты сказал, морда, она давно у тебя?

      – Двенадцать лет.

      – Как это вышло?

      – А тебе не все равно? Лучше налей еще.

      – С удовольствием. Мне-то без разницы, просто любопытно.

      – Повод вполне понятный и в принципе приемлемый, – громко рассмеялось чудище. – Но я его не принимаю. Нет тебе до этого дела, и вся недолга. Однако, чтобы хоть малость удовлетворить твое любопытство, покажу, как я выглядел до того. Взгляни-ка туда, на портреты. Первый от камина – мой папуля. Второй – хрен его знает кто. Третий – я. Видишь?

      Из-под пыли и тенёт с портрета водянистыми глазами взирал какой-то толстячок с пухлой, грустной