Капля любви в осеннем дожде. Современный сентиментальный роман. Ольга Топровер

улыбнулся он, сделав первый глоток.

      – Жаль, что не лето, – улыбнулась Мэри, – этот коктейль надо пить в жару.

      – Может быть! – согласился Кирилл. – Но он и осенью неплох.

      Нисколько не кривил он душой. Легкий вкус рома в соединении с мятой и необычным ароматом лайма – это сама свежесть.

      – Недаром считается, что кубинцы умеют наслаждаться жизнью, – сказал он. – В этом искусстве они переплюнули американцев.

      – Это точно! – подтвердила Мэри. – Американцы – такие зануды…

      – И ваш супруг был таким? – спросил он.

      – Не надо, – отрезала она. – О покойниках или хорошо, или…

      Ах уж эти неоконченные фразы Мэри! Она красноречиво вздохнула, а Кирилл пожалел, что успел сказать что-то невпопад.

      Мохито выполнил свою миссию. Мэри больше не казалась ему непереносимо странной. Безусловно, алкоголь помог посмотреть на нее иначе. Но есть и другая причина: они были наедине. Не на кого было озираться, чтобы сверять, какое впечатление производит эта женщина на других людей; не смешон ли он с ней рядом; не выглядит ли глупцом, поддерживая эту вполне годящуюся для театра беседу. Не было рядом никого, чьими глазами он мог бы посмотреть на госпожу Янг. Не было жены. И ему не надо было оценивать ни поведение Мэри, ни свое собственное. Вдруг Кирилл по-настоящему успокоился и поверил, что он все сможет и все будет хорошо.

      К тому моменту, когда он все это осознал, Мэри ловко управлялась с приготовлением следующей порции Мохито. Он смотрел на ее маленькие руки, на ярко розовые ногти на фоне зеленого лайма. На ее улыбку. Проживание в США сделало свое дело, и она унаследовала знаменитое качество американцев улыбаться просто так, без причины. Вполне возможно, способность смотреть на жизнь позитивно позволяла сохранять молодость. Молодость? Да, он подумал именно так. Мэри не выглядела пожилой женщиной. Она была… Как там говорил Карлсон? В самом рассвете сил!

      Хозяйка зажгла декоративную свечу, язычок которой дрожал и дрожал, погружая комнату в мерцающий романтический туман. Они разговаривали обо всем. И ни о чем конкретно. Мэри казалась мягкой, необычной и очень привлекательной. Теперь Кирилл наконец-то увидел ее такой, какая она была на самом деле – вне возраста, вне прожитых лет, вне миллионов, которыми она владела. Он понимал, за что муж-миллионер мог полюбить ее много лет назад. У покойника был хороший вкус. Он знал толк в женщинах.

      – Так давайте же обсудим, наконец-то, наше общее предприятие! – сказала Мэри, нарезая хлеб на бутерброды.

      – Давайте! – с готовностью встрепенулся Кирилл.

      – Поймите, мой мальчик, – она немного наклонилась к нему. – На этом можно зарабатывать деньги.

      Его предположения оказались верны.

      – Да, но Светлана…

      Она остановила его жестом, как будто не хотела слышать, как он произносит имя жены. Так и есть, она действительно не хотела. И он не будет. Больше не будет…

      – Если