Вирусный флигель. Максимилиан Борисович Жирнов

гладкими стволами. В лицо дул теплый ветер.

      Хантер выскочил наружу, зажмурился, прикрыв глаза руками, и громко чихнул. Хлынули слезы.

      Сверху послышался негромкий свист. Сквозь пальцы Хантер увидел зависшую над поляной летающую машину. Он выпрямился и скрестил руки над головой, запрещая посадку. Вилли послушался и матовое «яйцо» резко, как будто под ним сработал заряд взрывчатки, взмыло в небо. Хантер пробежал через лес и указал на берег ручья.

      Маленькие рыбки до сих пор плескались в воде – их не касалась никчемная людская суета. Машина Вилли Пата зависла и медленно коснулась земли. Хантер дотронулся до гладкого металла. Виртуальная дверь втянула пилота, и он тут же очутился внутри, увидев спину Вилли. Тот склонился в пилотском кресле над пультом и мертвой хваткой вцепился в ручки управления.

      – Ну, хватит. Отпусти, – Хантер едва отодрал пальцы изобретателя от рычагов.

      Вилли перебрался в соседнее кресло:

      – Летим обратно? Все готово, настроено. Система навигации захватила маяк на Полигоне – через минуту мы будем дома!

      Хантер покачал головой:

      – Надо кое-кому вломить по самое не балуйся!

      – Мне нехорошо, Хантер! Я чувствую себя как-то не так. У меня нехорошее предчувствие. Может, сначала домой? Еще один маяк я оставил у гостиницы, теперь уж даже наши разгильдяи не проворонят планету. Даже несмотря на маскировочное поле! Почему никто не прошелся по участку гравитационным сканером?

      – Потом разберемся, дружище! А что тебе плохо – так мне тоже не по себе! Я здесь такого насмотрелся – жуть!

      Хантер поднял «Трину» и повел ее туда, где в небо вонзалась ребристая игла телебашни.

      Глава 7

      Летающая машина медленно плыла над городом. Казалось, в нем ничего не изменилось. Все так же сновали машины между рядами одинаковых домов, по тротуарам неторопливо брели пешеходы. С высоты они казались крошечными зернышками, едва заметными в длинных закатных тенях. Но печать смерти уже лежала на людях, пусть они пока и оставались в блаженном неведении. Хантера же почему-то сжигал изнутри невыносимый стыд за своих предков, за содеянное ими зло. Но как и когда произойдет апокалипсис, пилот не знал. «Прости их, ибо они не ведают, что творят» – строчка, прочитанная в старинной книге, так и осталась единственной мыслью в голове до самой посадки у подножия телебашни.