Лучник. Книга пятая. Часть 2. Под созвездием Волка: Звездный Бродяга. Юрий Каранин

прежде? Потому что последует следующий вопрос: «А зачем?»? А затем кто-то ответит: «Твой путь замкнулся»?

      И что? Это тоже было? Когда?

      Неимоверная жара наполовину высушила Черпак, и ….

      Этого никто не должен знать.

      Главный Контур раз….

      – Что там про Главный Контур?

      – Какой контур? Главный? В конце концов, что это такое? Вы хотите услышать ответ от мальчишки, которому ….

      – НЕТ ВРЕМЕНИ

      Очередная волна, все же, догоняет воду до босых ног.

      ВОДА НУЖНА ЧЕРПАКУ, ЧТОБЫ ЗАПИТАТЬ ….

      – Что запитать? Главный Контур?

      – Возможно, но никто не знает, где он.

      – Сначала надо знать, что это.

      – Это понятно. Главный? Здесь нет сомнений. Контур? А это – понятие растяжимое. У женщин, например, есть контур глаз.

      – А у мужчин?

      – У мужчин? Хм? У мужчин больше – рельеф.

      – Значит, это – не мужское.

      – Не отвлекайтесь. Главный Контур – понятие чисто техническое, а значит ….

      – Активированная вода – идеальный контур для Построителя.

      – Фи, эвон куда загнул. На Заставе этого не скажи, – все решат, что ты – не совсем в порядке. Потом объясняйся, зачем я тебя из воды вытащила.

      – А честно, зачем?

      – Пожалела тебя, неразумного. – И щеки девушки покрылись ярким румянцем. – А мне и без этого проходу не дают. Все, кому не лень, спрашивают: «Где же ты, Илиль, свою любовь оставила?»

      – Любовь?

      – Больно надо. – Девушка капризно подернула плечами. – Ушел, – и «До свиданья» не сказал. Где ты все это время был? Хоть как-то бы весточку послал.

      – Не помню я ничего, Илиль. Честно, не помню. Меня долго не было?

      – Ужас, как долго. Я уже оплакивать тебя устала.

      – Оплакивать?

      – А то, как же? Такой огонь был, что глаза видеть не могли, а потом ты и пропал. Ты, и вправду, не помнишь?

      – Не помню.

      3. Застава

      – Что же это делается, Друд? В прошлый раз парня в беспамятстве нашли. – Осуждающе качал головой Арон. – Еле ведь выходили. Так сейчас еще хлеще: жизнь-то в нем, не пойму, как и держится. Али снова его в баню? Если что, так маленько отойду, – попарю.

      – Я пойду. – Решительно поднялась из-за стола Илиль – как отрезала.

      – Да, это как же? – Вскинулся, было Арон. – Это же мысли….

      – Иди, дочка. – Коротко сказал Друд – тоже как отрезал. – Коли решила, я согласен.

      – А мама? – Теперь, слишком легко получив благословение от отца, стушевалась сама Илиль.

      – Мать поймет.

      И Илиль, словно на крыльях, упорхнула.

      – Осуждаешь? – Проговорил Друд, низко опустив голову.

      – Нет. Само собой вырвалось. Илиль знает, что делает. Порой и я рядом с ней ребенком себя чувствую.

      – А я, вот, засомневался. Выдержит ли ее сердце, когда снова он уйдет. – Потерянно проговорил Друд.

      – Ты думаешь, он уйдет?

      – Уйдет.