Кто они. Вера Михайловна Вишневская

но, похоже, на стул, затем, привязал её руки и ноги, видимо к ножкам и ручкам стула. После, свет резко включился, как вспышка молнии. Кэтрин прищурила глаза и увидела перед собой следующую картину: она действительно сидела, привязанная к стулу, а напротив неё стоял Алекс. Он выглядел, как минимум, странно: под его глазами были большие мешки, сами глазные яблоки были красными, а его голубой цвет радужки, будто помутнел. Волосы были растрёпаны и торчали в разные стороны. Одет он был так же, как и в их первую встречу. Те же кеды, штаны, кофта. Но вёл он себя ещё страннее. Он постоянно шептал себе что-то под нос, его руки заметно тряслись, да и не только руки. Губы немного посинели. Если бы Кэтрин увидела его в больнице, то просто бы не узнала. Он стоял и неотрывно смотрел на неё. Она постаралась выдохнуть и успокоиться. Паника никогда ещё никому не помогала. Кэтрин попыталась хорошо его изучить и понять, что с ним происходит. Он явно находился в порыве какого-то приступа, но какого? Он не был под кайфом: зрачки были нормальные, галлюцинаций у него вроде не было, а краснота глаз похожа на недосып. Она спросила его, заглядывая прямо в зрачки:

      – Алекс, что ты творишь, что с тобой происходит? – он ухмыльнулся, но даже эта улыбка была другой, не той, которая так сильно манила Кэтрин. Та была опьяняющей, а эта пугающей и безумной. Его губы зашевелились, и он начал говорить:

      – Не угадала, я не он, – Кэтрин начала понимать, что происходит, но должна была убедиться. Она спросила его:

      – А, кто же сейчас стоит передо мной? – улыбка ушла с его лица, и он сказал:

      – Я Мартин Уокер, – Кэтрин сразу решила убрать вариант наличия у Алекса брата-близнеца, который тоже здесь лечился, и спросила прямо:

      – Ты, его брат? – тот ответил:

      – Я – это он и есть, – он говорил это абсолютно серьёзно. Сомнений в диагнозе Алекса не был. Кэтрин любила читать книги по психологии и психиатрии, но здесь даже простой человек поймёт, что это раздвоение личности. Кэтрин знала, что доказывать ему то, что он – это не Мартин, не было смысла. Это его разозлит только сильнее, а он и так явно был весь на взводе. Поэтому, Кэтрин спросила очень мягким голосом:

      – А, могу я поговорить сейчас с Алексом? – он не выразил никаких эмоций и холодно ответил:

      – Нет, он не выйдет сейчас. Я этого не хочу, – Кэтрин спросила также мягко:

      – А, чего ты хочешь? – он опять ответил хладнокровно и с блеском в глазах:

      – Причинить тебе боль, – Кэтрин ожидала примерно такого ответа, но всё равно очень сильно заволновалась. Если бы она позвала на помощь, то они с Алексом, возможно, больше бы ни разу не увиделись, но Кэтрин этого не хотела, поэтому решила попытаться справиться своими усилиями, и только в крайнем случае звать на помощь. Она спросила:

      – Но, зачем? – и он ответил:

      – Потому, что ты нам с Алексом понравилась, – Кэтрин не стала его дальше спрашивать – это было бессмысленно. Мартин был абсолютным психом, поэтому Кэтрин начала говорить:

      – Алекс, ты там, я знаю.