Страсти по Самайну – 2. Книга 3. Наталия Смирнова

тюрьма. Неожиданно Лина увидела перед собой тёмное помещение и почувствовала едкий запах плесени с примесью чего-то гнилостно-сладкого. Она была связана, и под пытками из неё пытались вытянуть какие-то признания. В Лининой голове мелькали мысли: «Что они хотят от меня? Какие ещё полёты на метле?» Женщина же, в теле которой находилась девушка, обречённо понимала, что это инквизиция, и никто её никуда не отпустит: уметь лечить травами – это не мелочь. Но она не признаётся в надежде, что её оправдают. Лина испытывала чувства двух человек: и самой себя, и той женщины. И вот в ход пошла классика инструментов экзекуторов: испанский сапог. Послышался хруст расдрабливаемых костей, женщина из видения закричала и практически сразу потеряла сознание, и Лина тоже физически ощутила эту боль! Все волосы на её теле встали дыбом, сердце билось где-то в пятках… вернее, пятке, потому что второй она на тот момент не чувствовала.

      Голос гида вернул её в реальность: «Палачу не платили денег. Он пытал людей из чистого удовольствия. И не нужно так кричать: в те времена это было в порядке вещей, примерно как сейчас – есть сэндвичи». После этого видения нога Лины сильно болела и передвижение усложнилось.

      А под конец экскурсии они и вовсе проходили через арку, где, по утверждению гида, раньше жгли ведьм. И там Лина вдруг увидела костёр своими глазами. Но не сторонним наблюдателем, а изнутри, будто сама находилась в нём.

      Остатки её одежды искрящимися клочками взвивались вверх и летели над толпой зевак. От боли помутнело в глазах.

      Господи… за что?!

      Языки пламени облизывали кожу, которая от этого вздувалась пузырями, лопалась и чернела. Тлели в жаре костра волосы и ресницы, обугливались ногти.

      Женщина, глазами которой девушка видела происходящее, кричала и изрыгала проклятия до самой смерти. А Лина в реальности до этого самого момента не могла сдвинуться с места. Её как будто приклеили тут к брусчатке: одной здоровой ногой и одной покалеченной. Текли слёзы. От собственной боли, от жалости к сжигаемой «ведьме», от неприятия этих диких нравов. Как только казнь закончилась – все видения прекратились. Только кожа чесалась так, что хотелось её с себя содрать.

      Эти и другие моменты-вспышки дежавю так измучили Лину к концу двухчасовой экскурсии, что до своего хостела она еле добралась. Паника теперь только усилилась. Почему она чувствовала всё это? Сомнений не было: она только что видела город глазами женщины, несколько сотен лет назад сожжённой по обвинению в колдовстве. Но неужели и между ними есть связь? Сны снами, но когда вот так, наяву… И что теперь делать с кожей и ногой?

      Наконец, Лина доковыляла до своей комнаты и с облегчением начала раздеваться. Едва отколов брошь, она поняла, что боли тут же исчезли! Девушка стала пристально рассматривать и изучать фибулу и вдруг окончательно осознала, что это – не просто красивое украшение, доставшееся ей от бабушки. Это и связь поколений, и все знания предков, и защита, и возможность перенестись