Страсти по Самайну – 2. Книга 1. Наталия Смирнова

не могла перевести.

      Через месяц безрезультатных попыток она попросила отца отправить её в Ирландию к Тарии, которую она видела в своих снах. Дарак удивился, что дочь помнит Тарию, но, обеспокоенный тем, что с дочерью творится что-то неладное, тут же согласился. До самого лета Оливия жила в маленьком городке Бирре, где обучалась магии с самых азов. Именно там она познакомилась со старым магом Мэйтиу, который обучил её древнему языку кельтов.

      Вернулась домой она совершенно другим человеком. Мудрая, серьёзная и молчаливая. Гретхем причитала, что их девочка уехала восемнадцатилетним ребёнком, а вернулась шестидесятилетней старухой.

      В конце лета Оливия легко сдала экзамены и поступила в Университет Эдинбурга на кафедру лингвистики, туда же, где учился Себастьян. Молодые люди часто проводили вместе время, гуляя по городу, обсуждая историю улиц и происхождение памятников архитектуры. Отец не мог нарадоваться, что его девочка постепенно снова становится веселой и общительной, что стольких лет заточения словно бы и не было. Но он не знал, что каждую ночь Оливию продолжают мучить страшные сны. Что тетрадь, которую ей удалось перевести, – это письмо, написанное её матерью. Именно из него она узнала, что она дочь богини, что отец был просто хорошим человеком, от которого она захотела родить дочь.

      Из письма она узнала про амулет, в котором заточён возлюбленный матери, тот самый Нейгриан, о котором написано в дневнике. Просыпаясь ночами от кошмаров, Оливия долго вертела золотой амулет в руках, пытаясь понять, как войти в Невидимый мир. Но даже магические заклинания, которым научила её Тария, не могли помочь.

      Именно поэтому в один из осенних вечеров Оливия пришла в кабинет отца и призналась ему, что знает о матери и о том, что на её восемнадцатилетие был проведён ритуал по избавлению от проклятия. И после того, как отец пришёв себя от шока, она уговорила его позвать на её приближающийся день рождения Тарию и одиннадцать ведьм, чтобы вызвать душу матери.

      Так что 31 октября на заднем дворе замка О’Клериг снова горел костёр, и уже Оливия, а не Тария, кинжалом чертила круг и шептала заклинания. На шее девушки висел амулет с драконом, а в кармане широкого плаща была спрятана тетрадь матери. В полночь, когда пробили часы, Оливия достала тетрадь Нейманы, вырвала страницу, на которой был нарисован дракон, и бросила её в костёр.

      В ту же секунду запылал золотой огонь и перед ведьмами предстала Неймана в сполохах костра.

      – Девочка моя, что ты делаешь? – было первое, что услышала Оливия из уст матери. – Тебе ни в коем случае нельзя видеть меня, даже помнить обо мне нельзя, – на лице Нейманы была тревога, она оглянулась по сторонам и увидела ведьм. – Что ты задумала, Оливия? Великая Морриган может узнать о…

      – Мама, – Оливия оборвала мать на полуслове, на глаза Нейманы выступили слёзы, которые огненными каплями покатились в костёр.

      – Доченька моя, – Неймана протянула руки к Оливии,