Оставь страх за порогом. Юрий Мишаткин

волос, погладила коня по крупу.

      – Можешь разогреться.

      Обрадованная девушка что-то шепнула на ухо жеребцу, подобрала юбку, оттолкнулась и встала на конский круп, сделала заднее сальто-мортале[13], подпрыгнула, перевернулась через голову, вновь встала на коня.

      По толпе прокатился восторженный вздох:

      – Вот это да!

      – Здорово!

      – Не видел подобное!

      Больше других удивился упустивший коня боец, от изумления у него расширились зрачки, перехватило дыхание.

      – Позвольте!

      Сквозь толпу к женщинам протиснулся Магура.

      – Если не ошибаюсь, работали на ипподроме или в цирке?

      – Угадали, – подтвердила женщина. – Остались без конюшни, белые реквизировали для нужд армии. Собиралась пожаловаться на самоуправство, но поняла, что в штаб не пустят, мало того, прогонят в три шеи, и угадала: пригрозили отправить в контрразведку.

      Магура кашлянул в кулак.

      – Давайте знакомиться. Комиссар местного искусства Николай, по батюшке Степанович.

      – Добжанская Анна Ивановна, – представилась женщина, дочь добавила:

      – Людмила, или просто Люда.

      Магура вновь кашлянул.

      – Имею к вам вполне деловое предложение, а именно: поступить на службу, выступать перед доблестными защитниками республики, кто проливает кровь, отстаивая завоевания революции.

      Мать с дочерью переглянулись, но не успели ответить, как заговорил Петряев:

      – Где предлагаете выступать, когда на сотни верст вокруг нет ни одной сценической площадки!

      Магура невозмутимо продолжал:

      – Гарантирую продпаек, денежное довольствие.

      – Пардон! – не отставал певец. – Как прикажете воспринять ваши слова – за просьбу или приказ? Каким образом считаете можно выступать, не имея музыкального сопровождения, аккомпанемента? Кто обеспечит публику, где ее возьмете?

      Вопросов у певца было много, и с появившимся в голосе холодком комиссар ответил:

      – К работе не принуждаю. Выступать придется чаще под открытым небом. Петь станете без пианино или рояля, которых в этих краях днем с огнем не отыскать, а под гитару или баян, самые что ни на есть народные инструменты. Что касается публики, пусть о ней голова не болит, обеспечу лучшую в мире.

      – Пардон! – не унимался Петряев. – Категорически отказываюсь петь в подобных условиях, тем более без крыши над головой, обязан беречь мое достояние – голос, которым наградил Господь.

      – Преступно прятать от народа свой талант, – заметил Магура.

      Разговор мог перерасти в ссору, чтобы не допустить ее, Добжанская призналась:

      – Для меня с дочерью не привыкать работать на свежем воздухе, но без коней нам нечего делать.

      Магура обещал в самое ближайшее время раздобыть пригодных для выступления коней, но заметил, что берет в агитотдел на полное довольствие, не зная, на что артисты способны.

      – При отсутствии коней можем демонстрировать акробатический

13

Сальто-мортале (ит.) – полный переворот в воздухе без опоры.