Милинери. Елена Чумакова

глянули жалобные глаза совсем юного парнишки:

      – Мокро что-то…

      Откинув простыню, Соня увидела пропитавшуюся кровью и гноем повязку на животе, расплывающееся на простыне пятно. В глазах у неё потемнело, стены поехали вверх.

      Очнулась от резкого запаха нашатыря, над ней склонился уже знакомый врач.

      – Ты, голубушка, держи себя в руках, или дома сиди, цветочки крестиком вышивай, – сказал он жёстко, – а мне с тобой возиться некогда, меня раненые ждут.

      Соня с трудом поднялась с пола, держась за опустевшую кровать с окровавленной простынёй.

      – Сестра, помоги подняться, мне бы выйти покурить…

      – Сейчас, сейчас, подождите минуточку, – пробормотала Соня. Держась за стенку, на подгибающихся ногах вышла в коридор, и поспешила к выходу. На крыльце её вырвало, на свежем воздухе стало легче. Она присела на ступеньки, чтобы отдышаться. Ей отчаянно не хотелось возвращаться в это царство страданий и боли.

      К крыльцу подкатил крытый грузовик, из кабины выпрыгнул военный, на ходу вытаскивая бумаги из планшета, крикнул Соне:

      – Эй, сестрёнка, не спи, зови санитаров, выгружайте раненых.

      Соня вернулась в здание госпиталя, в растерянности остановилась в коридоре – куда бежать-то? Мимо широкими шагами прошёл офицер, сердито зыркнул на девушку:

      – Ну, чего столбом встала, барышня?! – и зычно крикнул, – Эй, принимайте пополнение!

      Его голос эхом прокатился под сводами коридора, захлопали двери, поднялась суета, санитары сгибались под тяжестью носилок. Соня увидела Ольгу. Та, спокойная, собранная, стояла на входе и отдавала распоряжения, кого нести в палаты, кого в перевязочную, а кого поближе к операционной. Соня тоже оказалась вовлечённой в суету, толкала перед собой каталку с тяжелораненым. Голова его была забинтована, на месте лица – сплошная запёкшаяся кровавая корка. Оставив каталку около перевязочной, Софья присела над носилками с раненым, тихо просившем: «пить…». Она сбегала за кружкой, склонилась над солдатиком.

      – Ты что делаешь?! – раздался сердитый окрик над её головой. – Ранение в живот, поить нельзя! Только губы бинтом смочи, – уже более мягким тоном сказал незнакомец в белом халате, наброшенном поверх военной формы.

      Коридор заполнился носилками, пациентов постепенно распределяли по местам. Соня заставила себя вернуться в шестую палату. На месте юного солдатика уже лежал другой раненый из только что поступивших.

      – Сестрёнка, ногу сдавило, поверни её поудобнее, жалобно сказал он.

      Соня откинула край одеяла…, вместо ноги увидела перевязанную запёкшимися от крови бинтами культю.

      – Что там с моей ногой? – с надеждой глядя в её побелевшее лицо, спросил парнишка.

      В этот момент Соня почувствовала, как по её бедру поверх юбки легко скользит чья-то рука. Она отскочила в сторону, резко обернулась. На соседней кровати лежал рыжий парень, нагло ухмыляясь щербатым ртом, и тянул к ней здоровую руку, вторая, загипсованная, висела на косынке.

      Это