Ярость. Клаус-Петер Вольф

в ответ.

* * *

      Это был короткий, но сложный полет против ветра. Анне Катрине показалось, что ветер защищает остров от всех вторжений.

      Казалось, что Вангероге только что родился прямо из моря и оно может в любой момент проглотить его обратно.

      Ей было немного не по себе, когда она вышла из самолета.

      Анна Катрина наслаждалась прогулкой от аэродрома к верхнему прибрежному променаду. Ветер пробирался ей под одежду и гладил кожу. Ей нравилась прохлада.

      И дождь.

      Светлый песчаный берег, словно нежная защищающая рука, лежал вокруг острова, который, казалось, спал.

      У Уббо Гейде горел свет.

      Дверь открыла Карола Гейде. В доме пахло свежезаваренным черным чаем и миндальным печеньем.

      Уббо сидел у окна в мягком кресле с подголовником и смотрел на море. Не поворачиваясь, он сказал Анне Катрине:

      – Посиди со мной, моя девочка.

      Анна Катрина задалась вопросом, перепутал ли он ее со своей дочерью Инзой или теперь, выйдя на пенсию, наконец смог дать волю отцовским чувствам.

      Кресло рядом с ним было свободно. Несомненно, на нем только что сидела Карола. Теперь она показала на него Анне Катрине, чтобы та заняла ее место.

      Эти двое, подумала Анна Катрина, сидят здесь рядышком и просто смотрят на море, как другие семейные пары смотрят в плоские телеэкраны, когда показывают телешоу.

      Лицо Уббо отражалось в оконном стекле, на которое падали капли дождя, оставляя за собой соленые следы.

      Он похлопал правой рукой по спинке кресла. Анна Катрина села. И увидела блюдце, на котором лежал разрезанный марципановый тюлень.

      – Хочешь? – предложил он.

      Она уже думала отказаться, вспомнив про свои жировые валики, но устоять перед марципановым тюленем было очень сложно. К тому же, ей очень хотелось разделить с Уббо это маленькое удовольствие.

      Она положила кусочек себе в рот одновременно с ним. Пока марципан таял у нее во рту, а Карола Гейде разливала горячий чай, окна дрожали от порывов ветра.

      Леденцовый сахар с треском опустился в чашки.

      – Когда я сижу здесь и смотрю на могущество природы, то понимаю, что большинство наших забот и проблем – надуманная чушь. Все иллюзии, которые терзают нас и кажутся очень важными, исчезают там, в волнах прилива, – он показал на море. – Оно уносит все прочь.

      Анна Катрина не стала с ним спорить, хотя была почти в полном тупике от мучительных сомнений и вопросов.

      Она посмотрела на море вместе с ним и просто процитировала ему свои записи:

      – Друга убитой зовут доктор Вольфганг Штайнхаузен, и с ним явно что-то нечисто. Он исчез с горизонта, и, что гораздо хуже, создается впечатление, что его никогда и не было. Он словно призрак. Да, я будто имею дело с призраком. У него есть пентхаус. Женщина. Уборщица. Но такое впечатление, что его вообще не существует. Он даже не покупал эту квартиру и не оплачивал никаких счетов за аренду. Прекрасный пример для учебника по защите свидетелей. Но особого рода. Немыслимо, чтобы без организованной поддержки кто-то вроде него…

      Она