Никто не уйдет живым. Адам Нэвилл

к тому же, и с наслаждением, и она ненавидела его за это.

      – Не удивительно, што ты не можешь парня удержать, девочка. С таким-то лицом. Кто ж захочет на такое целый день смотреть?

      – Вы… – она осеклась, когда Драч вызывающе задрал подбородок. Он был одет в новый красный пуховик «Хелли Хансен», джинсы «Дизель» и свои чистенькие зеленые кроссовки. Позер-хулиган; такие ей никогда не нравились.

      – Я слыхал, ты с Фергалом познакомилась. Кузеном моим. Говорит, што видел тебя внизу.

      Болтая, он стрелял глазами, оглядывая комнату у нее за спиной.

      – Это што, почта? – Он поднялся и схватил ее со столика. – Ты што с ней делала?

      – Я… ее подобрала.

      Всякий след издевательского юмора исчез из его глаз так быстро, что это ее шокировало.

      – Вижу, но она ведь не твоя.

      – Знаю. – Она сглотнула. – Ваш кузен, он…

      – Што?

      – Ошарашил меня. И я забыла, что она у меня в руках. Драч снова уселся, довольный.

      – Ошарашил тебя! Это мне нравится, «ошарашил». Такое словцо не часто услышишь. Умеешь языком вертеть, девочка. Улыбайся только почаще, и мир в твоих руках.

      – Что он делал? У той двери, внизу?

      Драч нахмурился:

      – Это и его дом, не только мой. Может делать, што хочет.

      Ей показалось странным, что кузен является совладельцем дома.

      – Кто там живет?

      Драч начал шмыгать носом.

      – Никто. Вход закрыт. – Он откупорил бутылку вина. – Вся та часть дома закрыта.

      – Почему?

      – Там поработать надо. Слушай, ты винище будешь или нет? Я-то его не часто трогаю. Дурная водичка. Пара стаканов – и меня, типа, держать приходится. Как-то оно с моей башкой играет. Мне бы лучше травки чуть-чуть, кокаинчику. Но один-то бокальчик не повредит, наверное.

      Кузен Драча, Фергал, прислонившийся головой к двери в неосвещенном коридоре, словно медитируя, не казался готовящимся к ремонту. А Драч пытался соскочить с темы.

      – Отделка нужна? – спросила она, подталкивая его к разговору.

      – Серьезнее, милочка. Сначала все, типа, перестроить надо. Забот у нас будет полон рот.

      – Но там, вроде, живет мужчина? Я утром слышала, как он уходит. Или это был ваш кузен?

      Драч уклонился от ее взгляда, шмыгнул.

      – Наверное. – Он передал ей бокал, до краев полный белого вина. – Вот, держи, хватит совать везде нос, пора пить.

      Стефани взяла бокал и смирилась с тем, что сидеть ей придется на кофейном столике.

      В течение следующего получаса, удивленная собственной молчаливостью и стеснительностью, и отвечавшая по возможности односложно, Стефани отбивала стремительные вопросы домовладельца о своей временной работе, мачехе, друзьях и учебе, причем Драч особенно заинтересовался тем, что она сдавала экзамен по психологии:

      – Подумывал о том, штобы самому чем-то таким заняться.

      Она изо всех сил старалась пропускать мимо ушей хвастливые монологи, из которых по большей части состояла его речь, и в основном с отсутствующим выражением