Чаша гнева. Дмитрий Казаков

беседу. – Не далее как в день Святого Эремберта Тулузского на нас напали пираты. И где был ваш флот?

      – Почтенный рыцарь, – таможенник поклонился, на лице его на мгновение мелькнула и тут же пропала ненависть. – Только шторм, бушевавший предыдущие дни, помешал нашим кораблям выйти в море!

      – Пиратам он почему-то не помешал! – громко проговорил подошедший Гаусельм.

      Таможенник смерил его ненавидящим взглядом и отвернулся.

      – Почему он смотрел на вас с такой злобой? – спросил Робер, когда портовой чиновник покинул борт "Святого Фоки".

      – Мало кто любит Орден Храма в Святой Земле, – горько ответил де Лапалисс. – Мирские воины часто ведут себя, словно дети, решившие поиграть в войну, а когда терпят поражение, винят во всем нас…

      – А не спеть ли мне, сеньоры, что-нибудь? – поинтересовался трубадур с лукавой улыбкой. Он явно слышал весь разговор, а уж по кислым минам рыцарей об их плохом настроении догадался бы даже слепой.

      – Спой, добрый монах, во имя Господа, – сказал брат Анри. – Печаль есть грех, а твои песни помогают бороться с ней!

      Зазвенели струны.

      – Хорошо, – проговорил трубадур. – Будет вам борьба с грехами, клянусь Святым Марциалом! Только не выкидывайте меня потом за борт!

      Гостил я в раю на днях

      И до сих пор восхищен

      Приемом того, чей трон

      Встал на горах и морях,

      Кто свет отделил от теми;

      И он мне сказал: "Монах

      Ну как там Монтаудон,

      Где больше душ, чем в Эдеме?" [54] 

      Робер невольно улыбнулся. Оруженосцы, выбравшиеся на палубу на звуки лютни, откровенно покатывались от смеха.

      Господь, в четырех стенах

      Келейных я заточен;

      Порвал не один барон

      Со мной, пока я здесь чах,

      Неся служенья Вам бремя;

      Мне в милостях и благах

      Не отказал лишь Рандон

      Парижский вместе со всеми. 

      Брат Анри покачал головой и усмехнулся. Тенсона о прении с богом, хоть и отдавала ересью, завоевывала внимание любого, способного понять слова.

      Монах, ходить в чернецах

      Не мною ты умудрен,

      А также нести урон

      В честолюбивых боях

      Иль сеять раздоров семя;

      Ты лучше шути в стихах,

      А братией будет учтен

      Барыш на каждой поэме. 

      Далее песня свернула вовсе на непотребный лад. Допев до конца, монах картинно поклонился и спросил:

      – Ну что, почтенные собратья по духовной брани, понравилась ли песня?

      – Воистину, великое дело иметь в попутчиках человека, который общается с самим Господом, – серьезно проговорил де Лапалисс, но в глазах его плясали смешинки. – Боюсь лишь, что духовные отцы нашего Ордена и сам Апостолик римский не одобрят подобного пения!

      – Что нам до них? Они далеко, а мы здесь.

      И рыцарь с монахом обменялись понимающими ухмылками.

22 мая 1207 г.Левант, Акра

      Город,

54

здесь и далее – стихи монаха Монтаудонского, перевод А. Г. Наймана