Рассказы от первого лица. Анастасия Графеева

я сделала. Неожиданно для себя, абсолютно спонтанно. На следующий же день в обеденный перерыв я отвезла свою машину в ближайший автосервис, оставила ее там на внеочередную диагностику и пешком вернулась в офис. По окончанию рабочего дня я стояла у его машины. Пришлось ждать около получаса. Вадим подошел сзади, я его не видела.

      – Подвести? – я вздрогнула от неожиданности. Кивнула, забормотала что-то невнятное о своей машине, о ремонте.

      Мы сели в его машину, я назвала свой адрес, объяснила, как лучше доехать. В машине было пыльно, не прибрано.

      – Все получилось с вашими родственниками?

      Было странно, что он вспомнил.

      – А-а. Да. То есть, нет. Все без изменений. Не хочу об этом.

      Мне было не по себе. Неловко поерзав на кресле, я уставилась в окно. Еще было светло.

      – А о чем хотите? – поинтересовался он. Без эмоций, без расположения. Никакого флирта. Это его стратегия? Или это он?

      – Не знаю. Музыка, кино, что угодно, – я начинала ругать себя за то, что я здесь, за то, что с ним. Думаю, разговора не получится.

      – Моя дочь Катя очень болтлива. Она начинает разговаривать, как только утром открывает глаза и заканчивает, когда ложится спать. И знаете, что меня в этом всем восхищает?

      – Что? – глупо спросила я.

      – То, что она говорит абсолютно искренне. А значит все сказанное ею – не в пустую. Все о чем она говорит ей искренне интересно. А если ее спросить о том, что ей не интересно, или рассказывать что-то, что ей не интересно, она просто этого не слышит, не замечает. Я люблю смотреть на ее лицо, когда бабушка ее ругает. Долгие нотации, возмущения, а Катя не слышит, абстрагируется, и ведь не специально, оно само собой у нее так выходит, это и восхищает.

      Я не смотрела на него. Не хотела видеть, как светится его лицо, когда он говорит о дочери. Оно точно должно было светиться. Хотя его голос оставался по-прежнему ровным и невозмутимым.

      – Ну, наверное, только у детей есть такая возможность. А нам приходиться говорить на темы, которые нам не интересны.

      – Почему?

      – Так устроен мир.

      Мы помолчали.

      – А если бы у вас была такая возможность быть абсолютно искренним, о чем бы вы говорили?

      –Я бы молчал.

      – Потому что вам ничего не интересно?

      – Потому что то, что мне интересно не требует слов. Я это могу думать.

      – Но ведь разговаривать это важно! Это коммуникации, это, в конце концов, удовольствие!

      Я повернулась к нему и впервые увидела его улыбку. Я была ему смешна. Боже, как я банальна!

      – А как ваша жена относится к вашим взглядам?

      Я почему-то ожидала, что вопрос о жене его смутит. Но ничего подобного.

      – Никак. Она говорит за двоих.

      Долго ехали молча, потом о пустяках. Потом он что-то рассказывал, но мне было не интересно. Я чувствовала себя уставшей и опустошенной. Будто я ждала чего-то необычного от этой поездки, а она меня разочаровала. А чего я собственно ждала?

      Машина остановилась, я засуетилась, начала отстегивать ремень, уронила сумочку, подняла.

      – Света,