Ловушка для ворона. Энн Кливз

села. За её спиной раздались одобрительные крики, аплодисменты, пару раз свистнули. Поделом Дереку Бенну. Сохраняй он хоть какую-то объективность как председатель встречи, Энн не стала бы поднимать вопрос о ХОКРе. Бенна никогда особенно не заботила карьерная разработка, он даже не явился на большинство встреч. Его участие в группе дало ему алиби, предлог, чтобы выбираться из дома, когда он встречался с Энн. «Боже ты мой, – подумала она, – и что я в нём нашла?»

      После встречи группа протестующих отправилась в паб обсудить дальнейшую стратегию. Стояла середина лета, и было ещё светло. Энн предпочла бы быть у себя в саду, однако прошлась с ними через дорогу к «Ридли Амс». Жизнь в Прайори подарила ей определённый двойственный статус в деревне. Ответственность. Она не была в одной когорте с Фулвеллами из Холм-Парка. От них не ждали, что те будут участвовать в жизни деревни, разве что изредка откроют церковную летнюю ярмарку. Но при этом у неё был вес в обществе.

      Энн, к примеру, предложили должность старосты церкви Святой Марии, хотя она почти никогда не посещала церковь. Казалось, вместе с домом положена и должность. Раз Энн отказалась, было решено, что она высокомерная корова.

      В пабе было шумно и суматошно, и очень быстро Энн пришлось взять инициативу в свои руки. Некоторые хотели организовать петицию. Она их отговорила.

      – Смотрите, – заявила она. – На петиции особого внимания не обращают. Организаторы проекта получают их постоянно. Они знают, что люди подписывают бумажки, толком не прочитав их, или потому, что не хотят отказывать. Нужно организовать личные протестные письма. Они весомее.

      Когда она села, Сенди Бейнс, владелец заправки, застенчиво поинтересовался, не хочет ли Энн выпить.

      – Я думала, что карьер в ваших интересах, – сказала она. – Грузовикам же надо будет где-то заправляться, правда?

      Казалось, эта мысль никогда не приходила ему в голову, и она с удовольствием заметила, что он исчез, как только принес ей джин-тоник. Он попался в ловушку общедеревенской подозрительности по отношению к переменам и незнакомцам. Энн сомневалась, сможет ли это изменить даже перспектива личной выгоды.

      Затем к ней подошёл невысокий мужчина, чьё имя она никак не могла запомнить, живший в современном уродливом коттедже по пути в деревню.

      – Послушайте, – сказал он. – Мало кто из нас может высказаться. Мы бы хотели, чтоб вы вступили в наш комитет. Ну, это, говорили за нас.

      У него была голова, похожая по форме на овечью, и густые курчавые белые волосы. Ей представилось, что это вышло у него как «бе-е». Она вспомнила, что, кажется, когда-то он работал мясником. Энн любезно отказалась. Несмотря на то что она поддерживала проект и любила хорошую перепалку, было понятно, что скоро ей всё это наскучит. Наскучат все эти люди. Энн допила свой джин-тоник и встала, собираясь уходить.

      – Муж будет меня искать. – Хотя она знала, что даже будь Джереми дома, ему плевать.

      Энн немного постояла на улице, наслаждаясь пением последних птиц. Кто-то делал барбекю. Она поняла, что голодна,