Телефонист. Роман Канушкин

у меня суперпамять на лица, – объясняет он. – Хотя твоё личико не забудешь. Просто никто другой не мог этого написать, – показывает мою записку. – Даже твой отец.

      Что-то в его глазах неопределимое. Опять думаю про эту другую, тёмную часть, которая отсутствовала. Не совершила ли я ошибку?

      – Папа не должен знать об этой встрече, – говорю.

      Он удивлён, пожимает плечами.

      – Ну… в зависимости от того, что ты собираешься мне сообщить.

      – Он меня убьёт, если узнает, – объясняю, почти прошу я.

      Смотрит на меня с интересом, морщится, словно немного сбит с толку, и задаёт свой вопрос:

      – Как ты догадалась о пятой книге?

      – Я знала, что это ещё не всё, – отвечаю, не задумываясь.

      – О чём ты?

      – О Телефонистах… Об обоих.

      Мне удалось его удивить. Улыбается… недоверчиво или как-то странно? Снова эта мимолётная рассеянность?

      – Забавно… – теперь пристально смотрит мне прямо в глаза. – Если мы думаем об одном и том же, конечно. Кофе уже пьёшь?

      – Что?

      – Ну не здесь же нам разговаривать? Внизу кафетерий неплохой.

      – Латте, – киваю. – Папа одно время вас подозревал.

      – В курсе, – усмехается, кивает в ответ.

      – Я так не считаю, – быстро вставляю я.

      – Вот как? Похоже, тебе известно больше нас всех. – Смеётся. Нормальная улыбка. Нет никакой отсутствующей части. Это я с перепугу накрутила. – Идём, угощу тебя латте.

      Охренеть! У меня свидание с моим любимым писателем! Который, по папиному мнению, мог бы быть маньяком. Да и по логике его книг так выходит… Пытаюсь понять, что сейчас чувствую. Помимо ликования: иду рядом с ним, на нас все таращатся, и меня распирает от гордости. Прямо дура из первых рядов. Ну нет – фиг! Я здесь для другого. Что-то внутри меня вновь начинает накручивать – подростки такие неровные, нестабильные… А вдруг он и вправду маньяк?! Усмехаюсь, сейчас вот ржать начну. Это нервное.

      А он говорит:

      – Правда, забавно.

      – Что?

      – С пятой книгой, – объясняет. – Видишь ли, дело в том, что даже я о ней не знал.

      Глава третья

      7. Уязвимость жёстких конструкций

      Сухов пристально разглядывал пробковую панель в собственном кабинете, в центре которой была пришпилена открытка с репродукцией Мунка. Вчера здесь добавилось ещё две картинки: фотография этой безумной инсталляции с резиновой женщиной и копия оставленной ему записки про две свечи. Сама записка ушла к экспертам в качестве вещдока, как и всё остальное, и следственная машинка закрутилась: отпечатки, следы ДНК, допрос этого бухарика, хозяина квартиры, пробивка по базам всех его возможных контактов… Сухов знал, что, скорее всего, там ничего не будет. Рутинный набор действий, который всегда даёт результат, в этот раз не сработает. Потому что это…

      – Игра в имитацию, – чуть хрипло прошептал Сухов, слушая вполуха отчёты о проделанной работе. Всем собравшимся