Опасный песок девяностых. Алена Москвитина

на второй этаж, начальник сам беседует с новенькими.

      Борисов коротко кивнул и отправился наверх. Лешка постучался в красивую дверь с табличкой «Крючков Владимир Леонидович».

      – Подождите, – донеслось оттуда.

      Борисов опустился на кожаный диван. Прождав минут пятнадцать, он еще раз постучался.

      Дверь открыла милая секретарша, которая передвигалась и разговаривала, будто бы была не из плоти и крови, а нашпигована микроэлектроникой.

      – Вас сейчас примут,– компьютерным голосом оповестила она и продефилировала к своему столу.

      Все в приемной было выполнено по последней моде. Новенький стол, стул-кресло на колесиках, компьютер, принтер и кнопочный телефон. На стене висела занимательная картинка: лягушка, которая душит пеликана, несмотря на то, что ее голова уже скрылась в его клюве.

      Лешка зашел к начальнику. Это был мужчина за пятьдесят, с темными короткими волосами и холеными усиками-полоской. Габариты его были, как почти у всех руководителей, которые много едят и мало двигаются. И Борисова совершенно не удивил холодный и жесткий взгляд темных глаз.

      – Здравствуйте, я увидел объявление на двери о вакансии грузчика, – простецким голосом сообщил Алеша.

      Тот коротко кивнул и предложил ему сесть в кресло.

      – Работа хорошо оплачивается, хотя и тяжелая. Тебе сколько лет?

      – Двадцать.

      – Учишься?

      – Нет, и военный билет потерял.

      Владимир Леонидович усмехнулся в усы.

      – Надеюсь, что сработаемся. Приноси паспорт. Жду тебя завтра. Грузчики нам нужны круглосуточно. Тебе когда удобно?

      – Вечер и ночь.

      – А днем что делаешь?

      – Работаю в автомастерской.

      – Хорошо. В пять вечера жду тебя у КамАЗа. Приноси рабочую одежду.

      Глава 4

      С утра, в четверг, предстояла экохимия. Борисов немного волновался и больше старался думать о предстоящей работе. Что он, вообще, сможет сделать. Найти бы честного журналиста для сотрудничества, только эту среду он совсем не знал. Тон местных новостей говорил о том, что они все под каблуком у правительства. Еще он решил купить местные газеты и изучить их, но это только тогда, когда, наконец, получит стипендию.

      Экохимия прошла спокойно. Он улез в самый дальний и незаметный угол, и практически не смотрел на Екатерину Вячеславовну. Та размеренно и четко провела занятие. Уже ближе к концу  Борисов начал нервничать, потому что, если извиняться, то надо это делать сейчас, а не через год. Он чувствовал, как потеет, и у него холодеют ладони. Парень молился, чтобы она ушла до того, как он дойдет до ее стола, но как назло преподаватель что-то записывала в журнал, когда студенты покидали аудиторию.

      Приближаясь к ней, он уже начал подумывать о том, чтобы отделаться письмом, но в последнюю секунду решил, что это слишком малодушно.

      Поскольку Борисов шел из дальнего угла, то и выходить ему предстояло последним. Все уже вышли, и он остановился перед самым преподавательским