Лягушка Баскервилей. Дарья Донцова

него никому не пролезть, не следует даже пытаться, узкая щель, в такую и собаке не выскочить.

      – Встань на бачок, – обморочным голосом приказал Иван.

      Я осеклась.

      – Что?

      – Влезь на сливную емкость. Живо!

      Слегка испугавшись, я начала выполнять приказ и мгновенно увидела два симпатичных нежно-голубых мокасина, валявшихся за унитазом.

      – Ой, тут обувь…

      – Понятненько, – процедил Федосеев, – босиком ловчее орудовать. Ну, не тормози, действуй!

      Сопя от напряжения, я вскарабкалась на бачок и поняла, что фрамуга не так уж и высоко, и она вовсе не щель. Во всяком случае, я, слегка ободрав бока, сумела бы вылезти наружу. Сразу вспомнилось, как выглядела Розалия – крохотная, тощенькая, бледная, словно обезжиренный кефир.

      – Там улица, – ответил на собственный незаданный вопрос Иван, – а рядом метро.

      – Надо скорей ловить беглянку! Она далеко босиком не уйдет! – закричала я.

      – Сейчас лето, – напомнил Федосеев. – Впрочем, думаю, Розалия, на которой висят три убийства, и в январе без сапог бы по льду понеслась. Все. Это конец.

      Следователь прислонился к стене. Дверь туалета скрипнула, я вздрогнула и живо спрыгнула с бачка.

      – Ой, простите! – воскликнула полная тетка в ярком цветастом сарафане. – Тут для женщин или для мужчин?

      – Здесь унисекс, – бойко ответила я и уволокла Ивана в кабинет.

      Глава 5

      Оказавшись на рабочем месте, Федосеев слегка взбодрился. Но только слегка.

      – Мне крышка, – сказал он. – Выяснится, что мы с Сашкой придумали, и прощай, служба.

      – Нет никакой необходимости докладывать о случившемся, – улыбнулась я. – Розалия просто удрала.

      Неожиданно на лице Ивана появилась озорная улыбка.

      – И как она это проделала?

      – Да очень просто, – хмыкнула я. – Расскажешь правду: вышел из кабинета, а бабенка мигом сориентировалась.

      Иван включил стоявший на краю стола чайник, потом неожиданно ткнул в него пальцем.

      – У нас все подчинено инструкциям, распоряжениям и приказам. Например, держать в кабинете кипятильник я не имею права, только на мелкое нарушение внутреннего распорядка никто не обращает внимания. А побег Майковой… Давай не стану сейчас перечислять, на какие правила я наплевал, оставив Розалию в одиночестве. Самое малое, что мне вменят, – халатное отношение.

      – Надо позвонить Дегтяреву, – засуетилась я.

      Федосеев глянул на часы:

      – Сашка в самолете, летит в Екатеринбург.

      – Ты уверен?

      Иван кивнул:

      – Абсолютно. Он мне звякнул только что на мобильный. Думаю, почти в тот самый момент угодил, когда Розалия из фрамуги вылезала. Сказал: «Давай, Ванек, работай. Дарья ловкая, она непременно поможет, развяжет тетке язык. Появится ниточка, потянешь – и готово. Меня срочно в Екатеринбург послали, вернусь через пару дней, ты как раз успеешь дело оформить».

      – Значит, у нас имеется время, – скривилась я.

      Федосеев мрачно посмотрел на стол и не ответил. Вдруг меня