Складень. Елизавета Иванникова

плесень

      В отсыревшем разуме жила.

      Сердца ли последовав совету,

      Или слёз так просто не унять.

      Но пошла в острог Елизавета,

      Чтоб простить убийцу и понять.

      Ну а там раскаяньем не пахнет!

      Видят цель – безумные почти,

      Угольно-глубокие, как шахты,

      С пустотой провальною зрачки.

      Без греха – пусть первый камень кинет!

      Подвиг всепрощения высок.

      Теплится оставленный княгиней

      На столе тюремном образок…

      Чтоб не дать господствовать обиде,

      Сердце не расплавилось в тоске,

      Марфо-Мариинскую обитель

      Строила княгиня на Москве.

      8

      Нам страницам Нового Завета

      Вновь и вновь молитвенно внимать:

      Имя там найдём – Елисавета,

      Иоанна праведную мать.

      Названный апостолом Предтечей,

      Он крестил и взрослых, и детей…

      Есть ещё глава о дивной встрече

      Двух святых для мира матерей.

      И Мария, и Елисавета –

      Чистоты младенческой исток!

      Потому и высится по свету

      Славы их Божественный чертог.

      Сень бессмертья в небе воспарила,

      Время разворачивалось вспять,

      Когда стали Марфа и Мария

      Сына Божия в доме принимать.

      Серафима миротворна арфа,

      И её мелодия проста:

      Хлопотунья, стол готовит Марфа,

      А Мария слушает Христа.

      И с тех пор в безмерном напряженье

      Светится связующая нить:

      Можно ли услугу и служенье –

      Всё в одной душе соединить?!

      И у старцев испросив совета,

      В рай цветущий превратив пустырь,

      Свой ответ нашла Елизавета,

      Девичий воздвигнув монастырь.

      9

      День её прихода в Православье

      Был живым сочувствием согрет,

      И, как будто Лазаря посланье,

      Для больных устроен лазарет.

      И толпился бедствующий житель

      По утрам привычно у ворот.

      Марфо-Мариинская обитель

      Стала добрым домом для сирот.

      Сестры затаённое страданье

      Различали в детском голоске,

      Тихое какое-то сиянье

      Шло по белокаменной Москве.

      Выстроены школа и больница,

      На портале храмовом видны

      Сирины – вещающие птицы

      О грядущей пагубе войны.

      Путеводный луч Иерусалима

      Обливал сиянием кресты,

      В барельефном лике Серафима

      Есть Елизаветины черты.

      Ей дано бессонными ночами

      Прозревать до знобкой глубины

      Мысленными слёзными очами

      Гибельные бедствия страны.

      И была подсказка небольшая,

      Утешенье светлое в пути,

      Что любовь, все силы воскрешая,

      Помогает далее идти…

      И какой не выдалась бы битва,

      Будет жертва каждая права,

      И дойдёт до Господа молитва

      В