Большой облом. Владимир Хачатуров

Эдуардович приподнялся, увидел невозмутимо покуривающую в кресле невесту и мигом все вспомнил.

      – Ну что, очухался, ревнивец? – поприветствовала его она, причем голос ее вместо того, чтобы трепетать от смущения, звенел от возмущения.

      – Если бы ты застал меня с мужчиной, тебе бы легче было, Кульчицкий?

      Коварный вопрос ввергает Станислава Эдуардовича в недоумение. Ну, разумеется, легче! Ему бы морду набил, тебя б фуями обложил, а то стоишь, как последний распустяй, и охреневаешь…

      – Вот если б я тебя с каким-нибудь эфебом в постели застукала, я бы в обморок плюхаться не стала…

      – Каким еще эфебом? – морщит лоб Станислав Эдуардович, явно не желая вникать в суть намека.

      – Ну и темный же ты самец, Кульчицкий! – негодует Анна Сергеевна. – Сидишь в своем невежестве, как свинья в лакомой грязи.

      – Почему лакомой? – озадачивается Станислав Эдуардович.

      – Потому что это среда ее обитания.

      – Чьего обитания?

      – Свиньи.

      – А я думал, ты обо мне говоришь…

      – Гы-гы-гы, – смеются девушки.

      – Хи-хи-хи, – заливаются красавицы.

      Станислав Эдуардович хватает с прикроватной тумбочки нечто вроде пепельницы и швыряет мимо сладкой парочки в зеркало трюмо. Его крик «вон» не в состоянии заглушить даже с грохотом лопнувшее стекло. Девушки делают ему ручкой и почему-то на цыпочках удаляются. Хохотуньи, любовницы, бляди…

      Утром насилу задремавшего Кульчицкого будит настойчивый телефонный звонок.

      – Станислав Эдуардович? – осведомляется трубка голосом его несостоявшейся супруги. – Вы часом не заболели, голубчик?

      – Чего надо? – хрипит в трубку обессиленный ночными возлияниями Кульчицкий.

      – Вас беспокоит администратор вашей «Амфитриты». Вы сегодня выйдете на работу или забюллетенили?

      Вот так все и кончилось. В смысле – началось.

      2

      Закончив бритье, Станислав Эдуардович споласкивает лицо холодной водой, насухо вытирается, затем смачивает щеки лосьоном.

      Телефон на кухне блебечет, захлебывается. Наверное, с работы. Опять что-нибудь не слава Богу…

      Сочный баритон с сильным иностранным акцентом представляется Томасом Вейдле из Таллинна, хорошим знакомым его, господина Кульчицкого, хорошего знакомого Яана Ивенсона. Просит аудиенции по очень-преочень серьезному делу. Весьма взаимовыгодному. Станислав Эдуардович сокрушенно извиняется, предлагает оставить свои координаты, клятвенно обещает дать о себе знать не позже шести вечера. После нескольких безуспешных попыток приблизить по времени час свиданья, абонент смиряется с отсрочкой.

      Ивенсон – давний знакомец, деловой партнер. Надежный и порядочный. Фанат прагматизма. Но вот уже года три как в воду канул. На прежней квартире твердят, что такой здесь не проживает, и куда переехал, понятия не имеют. Причем норовят и эти полторы фразы довести до сведения Кульчицкого по-эстонски.

      Станислав