Мистический рыцарь. Тайниковский

себе, но всегда приятнее получать больше, на что и был расчёт.

      – Не сделаешь четыре—отправишься к Кредеру! – злобно ответил они вышел.

      Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ну вот зачем я вообще рот открыл?! Быстро подошёл к горнуи начал работать, мысленно коря себя за то, что сморозил глупость! Какая выгоду стражнику со мной торговаться. Он и так мог забрать излишки. Дурья моя голова!

      Изготовить четыре эфеса я всё-таки не успели сильно об этом пожалел.

      – О, мой старый друг! – Невысокий старичок медленно подошёл к моей камере и провёл по решётчатой двери рукой. – Я тебя помню! – сказал он, глядя мне в глаза, после чего кивнул стражнику, и дверь открыли. – Ко мне его! – скомандовал старик, и мои коленки затряслись. Моё тело до сих пор помнило те пытки, которым я подвергался в его комнате.

      – Прошу, не надо! – взмолился я, но меня, конечно, никто слушать не стал.

      – Располагайся! – ласково произнёс Кредер, и меня снова привязали к пыточному стулу, на котором ещё не успела засохнуть чья-то кровь. – Ой, извини! – Мужчина подошёл ко мне и, достав чистый платок, стёр с подлокотника кровь. Вот же больной ублюдок! В его руках снова вспыхнул огонёк, и следующие несколько часов для меня превратились в сущий ад.

      – Не сделаешь четыре—снова к нему! – предупредил меня стражник на следующий день.

      Как бы я ни старался сделать их четыре, мне снова это не удалось. В этот раз едва успел сделать три из-за, того что на мне «висели» всевозможные дебаффы, делающие каждое движение просто невыносимыми причиняющим боль.

      Стражник не соврал, и я снова оказался у Кредера. Теперь вместо «второй смены»я пребывал в пыточной, где Кредер с нескрываемым удовольствием показывал мне всю палитру болевых ощущений, которую может ощутить человек. После визитов к нему моё тело каждый раз уносили и бросали в темницу, а на следующий день всё повторялось. Это происходило вплоть до того момента, пока я не докачал кузнечное дело до восьмидесяти и наконец-то сделал все четыре положенных эфеса. Пытки прекратились, а себе я дал зарок: больше подобного не допускать!

      Моя жизнь снова вошла в привычное русло, если это вообще употребимо к моей ситуации. Спустя две недели с меня спал последний дебафф, и я мог свободно двигаться. Теперь изготовление четырёх эфесов не занимало у меня столько времени—я опять мог качаться. Правда, через несколько дней увеличили норму до пяти, и я чуть было опять не попал к Кредеру, но благо всё обошлось.

      Так прошли ещё четыре долгих месяца. Навык кузнечного дела вырос до стаи снова перестал прокачиваться. Через пару недель меня опять перевели на другую работу, и теперь моей задачей было изготавливать не отдельные части оружия, а сразу целые клинки, пусть и простенькие. В день я мог изготовить не больше одного, да и то не всегда, но сейчас мне хотя бы попался нормальный надзиратель. Уж не знаю, за сколько времени нужно было вообще делать этот меч, но у меня получалось изготавливать два с половиной клинка в три дня.

      ***

      – На выход! – Слова, которые я слышу каждый день по несколько раз.

      Покорно