…Нимант, Нован, Персонн. Сергей Анатольевич Кулаков

в мире без плоти? Но, ведь засмотрелся же, засмотрелся… Вот что думаю: засмотрелся тот, светоносный, в своё воображение (которое сам и придумал) и застрял основательно в нем. Рассматривал себя так и эдак, а в конце концов вопрошает (опять же себя любимого, себя прекрасного): чем я не Он? Ну и понеслось всё там, да так быстро, быстро… поди поспевай считать эти штрихи-чёрточки. Остальное известно, но мысль-то мою поняли? Куда гну – уразумели? С этим воображением держать ухо востро надо, чтобы самому чёрточкой на небе не стать. Думаете, преувеличиваю, жути нагоняю, пытаюсь урезонить тех, орущих, требующих чудесностей? Им всё равно: на меня всю вину спихнут, в случае чего… Мол: ну да – пошумели, побузили, ума-разума у нас, сирых, не так и много, а вот этот куда смотрел? Пускай сам и ответ держит! Нет, нет, чёрточкой чёрной (да хоть и белой) на небосклоне не хочется стать.

      Стучат, орут, ломятся. Держу, пока держу. Раздумываю, размышляю, взвешиваю. А ведь толком и не знаю их. Так, в общих каких-то чертах, никак не более, чем дочерей Пиера, удумавших своё безумство. Вообразивших себя превыше тех девяти… Заметили, заметили: опять треклятое воображение высунулось. Мол, нас девять и тех – тоже, и мы ничуть не хуже! Вот так всегда: ничуть не хуже… А лучше-то чем? Тех, кто ничем не хуже, не девять, а девятьсот девяносто девять найдётся; ты вот лучше отыщи. Ну, собственно, неутешительный итог известен: крыльями трещат лощено, клювами часто пощёлкивают… Да и кроме этого, примеров масса, масса, только разве они послушают?! Пусти нас пусти нас пусти нас…

      Шумят, галдят, не прекращают напирать, не думают остановиться. Уже сомнения начинают закрадываться: может, и правда пустить? Только здравый смысл пока преобладает: без посторонней помощи разве управлюсь? Пока держусь, пока…

      Хотелось бы спокойно жить, не мучить, не изводить себя, не терзать, не заниматься изо дня в день одним и тем же, одним и тем же. Но – привык, слишком привык, вот только досаждают стенания за дверью. Знаю: придётся, придется поддаться на их требования, уговоры, необдуманные, поспешные, сумбурные речи. Рано или поздно они доконают меня. Я жду, терпеливо жду. Чего? Быть может, шума шелеста над головой… Быть может, чудес… Думаю, это могло бы помочь. По крайней мере, знал бы, что делать. Нет, не так: знать-то знаю, но уж тогда точно не было бы никаких сомнений, никаких сомнений…

      Как замечательно не иметь сомнений, но кто позволит такую роскошь? Да и есть ли среди смертных подобный? Это им, им всё нипочём в своём бесплотном мире, в котором никто не ведает про сомнения, в котором нет места для опасений. Для них это – пыль, прах, фантом. Здорово, удивительно: фантом фантома для нас – реальность. Напоминает чудные дебри математики, где минус на минус даёт плюс. Эти математические хитросплетения – подобие дебрей бытия, заплутать в которых проще, чем в чащах непроходимых лесов. Но как преодолеть их, как выбраться на верный путь без провожатого, без этого бесплотного вергилия, посланного в помощь из-за людской слабости, неуверенности в собственных силах, лености и прочего