Солдат: Солдат. Превратности судьбы. Возвращение. Виктор Мишин

себя пристегнутым наручниками к каркасу железной кровати. Ладно хоть ноги не приковали. Я чего, убил, что ли, тут в беспамятстве кого-то? Осмотрелся, немецкая форма на месте, а вот халат пропал. Черт, что же тут происходит-то? Я во сне видел двух мужиков в форме НКВДэшников или наяву? Ответ появился спустя несколько минут.

      – Ты меня понимаешь?! – раздался спокойный голос. Уверенно так, как будто не спрашивал, а утверждал, этот обладатель формы служащего особого отдела.

      – Да, – коротко ответил я и чуть заметно кивнул.

      – Хорошо, – заключил вошедший и задал новый вопрос: – Кто ты? – Хороший вопрос, как бы тебе ответить…

      – Гвардии сержант Иванов, тринадцатая гвардейская дивизия, – ответил я, не став уточнять что-либо еще, и так много сказал.

      – Кто-о-о??? – Казалось, особист, или кто это такой, сейчас лопнет от возмущения. – И где же ты сейчас, по-твоему?

      – Мне бы кто сказал, – ляпнул я и добавил: – Почем я знаю.

      – Парень, ты хоть что-то помнишь, что с тобой произошло? Где ты был? Что последнее помнишь? – затараторил особист, но, надо отдать должное, тон его голоса изменился.

      – Да фиг его знает, шли с Петрухой… Черт, товарищ…

      – Батальонный комиссар Первушин, – быстро представился особист, фу, значит, все-таки у своих!

      – Товарищ батальонный комиссар, со мной боец был, гвардии красноармеец Курочкин, его ранили серьезно…

      – Очень тяжелое ранение. Без сознания, шансы – минимальны. Ты давай-ка о себе продолжай!

      – Виноват. Вышли дозором, осмотреть подступы к укреплённым пунктам противника…

      – А почему вы оба в немецкой форме были?

      – Так надели специально, чтобы пройти проще было. И ведь далеко прошли.

      – Что было дальше? – особист сел на стул и, достав папиросу, закурил. Увидев, как я глотаю слюну, комиссар вдруг встал и подошел ко мне.

      – Курить хочешь? – спросил он и отстегнул мне руки.

      – Товарищ батальонный комиссар, а зачем меня пристегнули, я что, на кого-то напал?

      – Да за немца тебя приняли мои помощники. Пристегнули и докладывать побежали, а мне вот интересно стало, что это у нас за фриц в госпитале лежит, что по-немецки не понимает.

      – Это вы про доктора говорите? Так он на немецком говорит чуть лучше, чем я на китайском!

      – А ты на китайском говоришь? – удивился, но тут же все понял особист, улыбнувшись, он протянул мне папиросу и, поднеся спичку, продолжил: – Так что же произошло, сержант?

      – На немцев выперлись, лоб в лоб. Они нас спросили о чем-то, а дальше стрельба началась. Я пулю вроде словил, отключился ненадолго. Очухался, смотрю, фрицы «готовые» лежат, ну и мы…

      – Больше ничего не помнишь?

      – Пытался в развалины отползти, но вроде чуток не дотянул.

      – Вас разведчики нашли, лежали в обнимку со вторым таким же, в немецкой форме. Думали, вы немцы раненые, притащили вас к нам. Обоих прооперировали.

      – Как же это, товарищ комиссар? У нас что, немцев полудохлых лечат?

      – Этим