Солдат: Солдат. Превратности судьбы. Возвращение. Виктор Мишин

«феньку» и, проверив, хорошо ли зафиксирована чека, бросил гранату в комнату. Послышалась возня и топот двух пар обуви. Ждать мы не собирались ни секунды. Заглядываю в проем, никого не видно, перекатываюсь так, чтобы все время видеть помещение. Сзади прыгает и, распластавшись на полу рядом со мной, замирает Петро. Один из фрицев, укрывавшийся за опрокинутым столом, уже вставал, когда в него прилетела очередь из ППШ Пети. Второй лежал на полу, чуть приподняв голову. Мой автомат смотрел немцу точно в лицо, и я просто отрицательно покачал головой, в надежде, что фриц окажется жизнелюбивым.

      Вышло у нас всё офигеть как идеально. Связав немца, мы осмотрели комнату и, обнаружив рацию и бинокль рядом с ней, а также блокнот с записями, я приободрился.

      – Петя, срочно нужен кто-то, говорящий по-немецки, пулей его сюда, просто бегом! – протараторил я и с удовольствием наблюдал, как напарник помчался вниз.

      – Ты меня понимаешь? – решил я спросить немца.

      – Найн, найн, – тихо отвечал фриц, уткнувшись взглядом в пол.

      – А говоришь, не понимаешь! – ухмыльнулся я. Взяв трофейную сигарету и такую же зажигалку, закурил. О, ничего так табачок-то у вражины. – «Аттика», – прочитал я вслух надпись на пачке и еще раз ухмыльнулся. Просто обыскивая немцев, нашел аж три пачки таких сигарет. Хоть и привык уже к табаку в газете, но давно хотелось именно сигарет. Тем более сейчас в них пока еще не суют всякое дерьмо. Не пропитывают бумагу, чтобы быстрее горела, и сам табак вполне приличный. Немец попросил закурить. Как понял? Ну, знаете ли, это ж международный жест курильщика. Фриц так многозначительно мычал, что я как-то быстро сообразил, что ему нужно. Вытащив кляп, я не рисковал, трофейный пистолет был под подбородком фашиста, я сунул ему в рот сигарету и чиркнул зажигалкой.

      Пока фриц наслаждался курением, я, показав ему на рацию, вопросительно кивнул. Фриц сначала ответил отрицательно, но когда я начал подниматься, а точнее вытаскивать нож, вражеский солдат активно начал трясти головой.

      Петя вернулся минут через пятнадцать, наверное, бегом бежал. Окрикнув меня еще из-за двери, он появился с автоматом в руках. В метре позади напарника виднелась фигура нашего политрука.

      – Здравия желаю, товарищ политрук, – бодро отрапортовал я.

      – Иванов, ну, кто тут у вас?

      А пленный оказался рядовым связистом. Остальные, уже остывающие, были как раз корректировщиками, а этот парень должен был только держать связь.

      – Когда нужно выходить на связь? – начал допрос с важного для всех нас политрук.

      – Мы пропустили сеанс, скоро должна прибыть группа, – ответил ганс.

      – Сколько человек обычно входит в группу? – продолжал политрук.

      – Отделение. – Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. А нас тут всего трое, с политруком.

      – Товарищ политрук, пусть выйдет на связь и сообщит, что все нормально, – предложил я.

      – Думаешь, не ляпнет лишнего? – с сомнением заметил политрук.

      – Ну, если только он мазохист, –