Прямо и наискосок. Виктор Брусницин

поглядывал на Андрея, – рассказ интересный… Говоришь, неважный человек директор Гипромеза?

      – На редкость плохой, – огорчался Андрей.

      Иван морщился:

      – Можно и надавить.

      Андрей губы вытягивал. Резюме Иван сотворил такое:

      – Ты вот что, начальника своего бывшего веди. Собственно, пусть позвонит.

      «Отдыхай, Андрюша», – пришло в голову Румянцева.

      Естественно, в дальнейшем все потекло непредсказуемыми руслами. В такие заводи и протоки увлекло течение, что Андрей только улыбался, размышляя, сколь наивен был, и как необходима – во всяком случае, ему – эта наивность, ибо дает возможность двигаться.

      ***

      Через год Румянцев осуществил первую крупную сделку. До этого он обратно устроился в лабораторию, сотрудники которой учредили акционерное общество. Девять человек скинулись по ощутимой сумме. Самые крупные доли внесли Гайсинский и Андрей (деньги ему дал Иван). На неравенство дольщики пошли от новизны затеи и недоверия к Гайсинскому. Это, в конце концов, легло Андрею на руку.

      Гайсинского назвали генеральным директором, Андрея замом, однако делами занимался в основном он. Начал много двигаться, восстанавливать старые связи – стало интересно. Валерьян явно что-то сооружал с Иваном и помимо официальных вещей практически ничем не занимался. На происки Андрея относительно этого сооружения загадочно и красноречиво не отвечал, у Ивана Румянцев поинтересоваться отчего-то стеснялся. Кстати, семьями встречаться без видимых причин стали реже. Другое дело, частенько Ирина заглядывала одна.

      Иван, несомненно, курировал. Порекомендовал опытного бухгалтера, и отчетливо виделось, что через нее он ведает обо всех делах конторы. Да и утаивать было нечего. Сделки совершались сравнительно небольшие.

      Гайсинского начало кидать. То увлекся только что образовавшейся биржей и замыслил проникнуть в ряды организаторов. Быстро остыл и обезумел от редкоземов, крайне тогда модных. Заметим, что Румянцева и остальных не миновала эта зараза. Гайсинский имел обыкновение, ведя телефонные разговоры или беседуя с визави, делать многозначительный вид и интригующие интонации, что непременно тревожило и манило. Андрей и сам пускался в бесчисленные и бессмысленные переговоры и полюбил складывать в голове сумасшедшие цифры.

      Вместе с тем, Валерьян беззастенчиво запускал руку в казну, декларируя организационные расходы, все это начало вызывать ропот персонала. Особое недовольство производило выпячиваемое лидерство Гайсинского, которое обосновывалось лишь взносом и первым импульсом, но никак не текущим вкладом в прибыль, и на фоне Андрея, равного по взносу, более активного и демократичного, действительно, было уместно.

      Постепенно фирма разрослась до четырнадцати человек. Кое-кто из учредителей по разным причинам из общества вышел. Остались и пришли ребята молодые, юркие. Настроения разделились. Большая половина, и самых результативных, начала открыто ворчать. Сам Андрей воду не мутил, все произошло органично.