Вторая попытка. Владимир Хачатуров

раннего христианства получилась великомученики, а во второй половине XIX века, в период зажравшегося православия, – пламенные революционеры-семинаристы. Юристы воспламенились позднее…

      – Какие еще юристы? – вкрадчиво шепнул уполномоченный.

      – В основном, неудавшиеся…

      – Вы на кого намекаете?

      – На Вышинского, который считал признание обвиняемого матерью доказательств, а презумпцию невиновности – буржуазным предрассудком. Правда, он был генеральным прокурором, но разве можно назвать его удавшимся юристом?.. А теперь, пожалуйста, успокойтесь и постарайтесь сосредоточиться на своей ответственной работе. Вас ведь сюда не праздно расспрашивать, а строго следить за соблюдением порядка прислали, или я, пардон, ошибаюсь?

      – Ну ты и гусь! – задыхаясь от восхищения прошипел методист, изо всех сил удерживаясь от антипедагогического подзатыльника.

      – Арпик Никаноровна, – поднял руку гусь. – Можно выйти?

      – А ты что-нибудь написал?

      – Почти две страницы.

      – Интересно, когда же ты успел, если рот у тебя не закрывается?

      – Рот болтает, а руки пишут, Арпик Никаноровна.

      – Тоже мне Юлий Цезарь! – проворчал Ерем во всеуслышание.

      Арпик Никаноровна одобрительно усмехнулась.

      – Можно, Арпик Никаноровна?

      – Нет, нельзя. Я ведь предупреждала: выходят только на перемене и только парами, причем пара должна состоять из учеников пишущих разные варианты, и пока вышедшие не вернутся, следующая пара никуда не выходит. Кстати, ты, Брамфатуров, как не имеющий пары, и сидящий на последней парте в последнем ряду, идешь в последнюю очередь…

      – Арпик Никаноровна, вы необоснованно преувеличиваете верблюжьи свойства моего мочевого пузыря! Между прочим, я до шести лет страдал энурезом и внезапные рецидивы этой мокрой болезни отнюдь не исключены…

      – Брамфатуров, вон из класса!

      – Спасибо, Арпик Никаноровна, я по-быстрому…

      – Нет, сиди.

      – А как же энурез?

      – Что?

      – Мочевой пузырь…

      – Вон из класса!

      – Повторно благодарствуем…

      И не давая опомниться, опрометью выскочил из помещения. И, разумеется, в ближайший туалет. А там задумался над струей: мать моя женщина, а где же у нас в школе библиотека находится?.. Вспоминал, вспоминал, ни шиша не вспомнил. Уже и в мочевом пузыре ни капли в разлив не осталось, а он все тряс свое хозяйство в задумчивом мнемоническом оцепенении…

      Поэтому, выйдя в коридор, юркнул мимо кабинета русского языка и литературы в директорскую приемную, где скучала над пишущей машинкой секретарша Леночка, – бывшая выпускница этой же школы – лениво перепечатывая одной рукой диету американских астронавтов, ныне пользующуюся бешеным спросом в качестве «кремлевской».

      – Hallo honey! Please tell me where is our school’s library?[61]

      – Брамфатуров, тебя что, с урока турнули? С контрольного сочинения?!

      – Что

61

Привет, сладенькая! Не подскажешь, где тут наша школьная библиотека? (англ.).