Мы уже успели…. «Писака» Ежова

девчонка-сиротинушка прикрывала голые тощие ноги, на которых зияли открытые раны разрухи и скорби. Поэтому мы, молодые мальчишки, гнули спины, закидывая себе на загорбок разрушенную Сибирь…Москву… Урал… Мы работали не для собственного богатства. Тогда мы даже не знали, что можно работать для этого. Мы делали это ради всего народа. Ради нашей гордой родины-девчонки, родины-матери, которая была одна и навек. Когда выдавалась свободная минута, мы, потные, грязные, сидели, привалившись спиной к холодной, бетонной стене завода. И с наслаждением вгрызались в хрустящие, зеленые яблоки. То лето было особо урожайным на них. Мы были молоды и полны сил. Мы знали, что отдаем их на великое благо. Мы строим свою страну. Свое собственное будущее и будущее своих детей.

      Прикрыв глаза, я думал о том, как мы заживем, когда завод заработает на полную мощь. Легкая улыбка отражала мои нехитрые мысли. Сидеть на дощатом полу было неудобно, но я не чувствовал этого. Только приятная усталость растекалась по всему телу.

      – Юрка, пошли сегодня вечером на танцы? – Мою задумчивость и уединение нарушил громкий задорный бас.

      Я нехотя открыл глаза и сквозь солнечные лучи разглядел черную отросшую Серегину челку. Ему постоянно приходилось трясти головой, чтобы отправить ее на место. На Серегу всегда заглядывались девчонки. Не только на заводе, но и на улице. Виной тому были черные, как густой, неразбавленный мазут, волосы. И серые глаза. Они как будто готовились к редкой грозе и были сплошь покрыты темными тучами. Странное сочетание, непривычное для многих. Упрямая, немного задиристая улыбка почти не сходила с его лица. Высокий, плечистый. Он знал свои внешние данные, но никогда не пользовался ими в полной мере. Главной его страстью были не девушки, а голуби. Серега разводил статных породистых голубей. И мог часами смотреть на парящие в небесной лазури точки.

      – Не хочется мне идти. Давай лучше в гараж, к мужикам? – Я хотел было предложить пойти к заводи, но, вдруг смутился собственных желаний.

      – Да что там делать?! Опять со старыми моторами возиться? Ну, уж нет. И так свободные вечера редко бывают. – Друг привалился ко мне плечом и уперся затылком в стену.

      – Дались тебе эти танцы! Лучше уж с моторами возиться, чем хороводы водить. – Во мне стала закипать непонятно откуда взявшаяся злость.

      – Так и скажи, что Ленку боишься увидеть. – Серега добродушно загоготал. Но, меня, как за живое, задела его шутливая фраза.

      Я подскочил. Руки поневоле сжались в кулаки. Поддавшись вперед, я схватил Серегу за воротник и потянул на себя.

      – Повтори, что ты сказал!

      – Эй, ты чего?! – Серегина рука схватила мою и предупредительно сжала.

      – А нечего всякую чушь говорить! Ишь, чего выдумал! Боишься! И никого я не боюсь! Сдалась мне твоя Ленка! – Слова пулеметом вылетали, даже не задерживаясь на языке. Мне было обидно, что друг поддел меня в столь сокровенном.

      – Боишься! Боишься! Иначе чего бы так реагировал! – Серега тоже начал злиться. Его и без того темно-серые глаза почернели, готовясь вот-вот разразиться грозовыми молниями.

      Больно