Пожиратель Душ. Мишель Пейвер

низко наклонилась над ним. Лицо у нее было испуганное и чем-то озабоченное.

      – Ох, слава Великому Духу! Я же все утро тебя разбудить пытаюсь!

      – Все… утро? – пробормотал Торак. Он чувствовал себя куском шкуры, которую отбили и выскоблили.

      – Ну да, сейчас уже полдень, – сказала Ренн. – Но что все-таки случилось? Ты, задыхаясь, упал на снег, и глаза у тебя закатились под лоб – нет, это было просто ужасно!

      – Я упал, – только и сумел выговорить Торак. Каждый вдох вызывал нестерпимую боль в груди; казалось, у него разбито все тело; от боли взвизгивал каждый сустав, но, как ни странно, руки и ноги по-прежнему его слушались, значит кости явно не переломаны. – А на лице у меня… много ссадин?

      Ренн покачала головой. «Ссадины на душе остаются», – подумала она.

      Торак лежал неподвижно, глядя на низкий потолок снежной пещерки и повисшую прямо у него над головой каплю, готовую вот-вот сорваться и упасть. Пожиратели Душ взяли Волка в плен.

      – Ты след-то видел? – спросила Ренн.

      Он мучительно сглотнул и сказал:

      – На север. Они шли на север.

      Но Ренн чувствовала, что он чего-то недоговаривает.

      – Как только ты вошел в транс, – сказала она, – сразу поднялся сильный ветер. И он так сердито завыл!

      – А я летел. А ведь я вроде бы не должен уметь летать.

      Та капля все-таки сорвалась и упала на парку Ренн, затерявшись в густом оленьем меху, – в точности как чья-то душа, упавшая с небес на землю.

      – Тебе не следовало этого делать! – сказала Ренн.

      С трудом приподнявшись на локте, Торак посмотрел в щель. Ветер снова притих, зато возобновилась поземка, похожая на чьи-то призрачные пальцы, тянущиеся к нему по земле.

      – Ничего, мы еще поборемся! – попыталась приободрить его Ренн.

      Торак снова лег, зарывшись в спальный мешок до самого подбородка. И подумал о том, что Пожиратели Душ взяли Волка в плен.

      Он никак не мог заставить себя сказать это Ренн – во всяком случае, пока не мог. Если она узнает, кто их враги, то, пожалуй, потребует, чтобы они немедленно вернулись назад, в Лес, за помощью. А может, и одна уйдет, а его бросит тут.

      Торак даже глаза закрыл при мысли об этом.

      «А кто они такие, эти Пожиратели Душ? – спросил он как-то у Фин-Кединна. – Я ведь даже имен их не знаю».

      «Мало кто знает их имена, – ответил Фин-Кединн. – А те, кто это знает, никогда об этом не говорят».

      «А ты знаешь? – спросил Торак. – Почему ты не хочешь сказать мне? Ведь мне на роду написано с ними сражаться!»

      «Со временем скажу» – вот и все, что ответил ему тогда вождь племени Ворона.

      И все это время Торак никак не мог разобраться, как же Фин-Кединн к нему относится. Он принял его в свое племя, узнав о гибели отца, с которым они когда-то давно, оказывается, были добрыми друзьями. Вот только Фин-Кединн очень мало и редко рассказывал о своем прошлом. Он сообщал Тораку лишь те сведения, которые считал совершенно для него необходимыми.

      Так что теперь Торак знал лишь то, что Пожиратели Душ вступили в сговор, желая править всеми