Великая охота. Роберт Джордан

где вы находитесь, лежит в тени Шайол Гул. – Не один стон раздался при этом известии; человек, который называл себя Борс, не был уверен, не звучал ли в хоре остальных его голос. Нотка того, что можно было почти назвать насмешкой, проскользнула в голосе Ба’алзамона, когда он развел руки широко в стороны. – Бояться нечего, ибо День возвышения над миром вашего господина недалек. День возвращения близится. Разве то, что я здесь – дабы меня узрели вы, немногие избранные среди ваших братьев и сестер, – не говорит вам об этом? Скоро Колесо Времени будет сломано. Скоро умрет Великий Змей, и властью этой смерти, гибели самого Времени, ваш господин переделает мир по-своему – для этой эпохи и для всех эпох грядущих. И те, кто служит мне преданно и стойко, воссядут подле ног моих над звездами в небе и станут править миром людей вечно. Так обещал я, и так будет – будет бесконечно. Вечно будете вы жить и править.

      По рядам слушателей пробежали шепотки предвкушения, а кое-кто даже сделал шаг вперед к парящей темно-красной фигуре, устремив вверх восторженные глаза. Даже человек, который называл себя Борс, ощутил притягательность этого обещания – обещания, ради осуществления которого он продавал свою душу добрую сотню раз.

      – День возвращения близок, – произнес Ба’алзамон. – Но многое еще нужно сделать. Многое.

      Воздух слева от Ба’алзамона зарябил и сгустился, и немного ниже повисла фигура юноши. Человек, который называл себя Борс, никак не мог решить, была ли она живой или нет. Деревенский парень, судя по одежде, с лукавым огоньком в карих глазах и намеком на улыбку на губах, словно при воспоминании или в предвкушении озорной проделки. Тело выглядело теплым, но грудная клетка не шевелилась от дыхания, глаза смотрели вперед, не моргая.

      Справа от багровой мантии воздух заволновался, как от жара, и немного ниже Ба’алзамона повисла вторая одетая по-деревенски фигура. Курчавый юноша с могучей мускулатурой кузнеца. И еще странность: на боку у него висел боевой топор, большой полумесяц лезвия уравновешивался толстым клювом обуха. Человек, который называл себя Борс, внезапно подался вперед, заинтересованный еще большей странностью. У юноши были желтые глаза.

      В третий раз воздух уплотнился в фигуру молодого мужчины, теперь прямо перед Ба’алзамоном, у самых его ног. Высокий парень с серыми глазами, ставшими на свету почти голубыми, и с темными с рыжинкой волосами. Еще один селянин или фермер. И вдруг человек, который называл себя Борс, открыл от изумления рот. Еще одно обстоятельство, совершенно необычное, хотя с какой стати ему ожидать тут чего-то обыденного. На поясе у юноши висел меч, меч с бронзовой цаплей на ножнах и еще с одной на длинной двуручной рукояти. «Как! Деревенский мальчишка с клинком, отмеченным цаплей?! Быть того не может! Что бы это значило? И парень с желтыми глазами». Он заметил, что мурддраал с дрожью глядит на эти три фигуры; и если только суждение не было совершенно неверным, то дрожал Получеловек теперь не от страха, а от ненависти.

      Пала мертвая тишина, и, когда