Расплата. Джон Гришэм

широко распахнутую заднюю дверь, миновал маленький домик Ниневы и Эймоса и двинулся по тропинке у амбара и навеса для тракторов. Здесь была его территория, и он знал каждый дюйм. В сотне ярдах впереди горел свет в коттедже Бафорда – их мастера или бригадира, как он предпочитал, чтобы его называли. Бафорд стал им еще до войны, и его значимость для семьи сильно выросла.

      В коттедже Флорри светились все окна, и сама она ждала у двери. Обняв племянника, обругала его за то, что приехал. Два дня назад Мариэтта приготовила тушеную оленину, и теперь она разогревалась на плите. Дом наполнял терпкий мясной аромат.

      – Ты поправился, – заметила Флорри, когда они сели за стол. Она налила кофе из керамического кофейника.

      – Давай не будем говорить о том, сколько мы весим, – усмехнулся Джоэл.

      – Ладно. – Тетка тоже раздалась, хотя к этому не стремилась. – Рада тебя видеть.

      – Хорошо оказаться дома даже в таких обстоятельствах.

      – Зачем ты приехал?

      – Потому что я здесь живу, тетя Флорри. Потому что мою мать услали невесть куда, а отца засадили в каталажку. Что, черт возьми, происходит?

      – Следи за своим языком, студент.

      – Вот еще! Мне двадцать лет, я старшекурсник. Ругаюсь, курю и, когда захочется, выпиваю.

      – Господи, прости и помилуй! – охнула Мариэтта.

      – Ты мне больше не нужна, – обернулась к ней Флорри. – За мясом я присмотрю. Иди к себе. Увидимся завтра.

      Мариэтта сдернула передник, кинула на рабочий стол, натянула куртку и направилась в подвал.

      Тетя и племянник вздохнули, сделали по глотку кофе и помолчали.

      – Почему он это совершил? – тихо спросил Джоэл.

      – Никому, кроме него, не известно, а он объяснять отказывается, – покачала головой Флорри. – Я встречалась с ним на следующий день после убийства. Он словно не от мира сего.

      – Должна же быть какая-то причина, тетя Флорри. Без веской причины отец ничего столь ужасного не совершил бы.

      – Согласна. Только он не хочет ничего обсуждать. Я много раз, Джоэл, видела этот его взгляд. Он означает одно: свою тайну Пит унесет с собой в могилу.

      – Он обязан нам открыться.

      – Уверена, ты ничего не узнаешь.

      – У тебя есть бурбон?

      – Ты еще молод для бурбона!

      – Мне двадцать лет. – Джоэл встал. – Следующей весной я оканчиваю колледж и поступаю в юридический институт. – Он подошел к дивану, где оставил рюкзак. – В юридический институт я поступлю потому, что не собираюсь становиться фермером, какие бы виды не имел на меня отец. – Джоэл достал из рюкзака фляжку. – Не собираюсь жить здесь и думаю, тетя Флорри, ты это поняла давным-давно. – Он вернулся к столу, открутил крышку и сделал глоток. – «Джек Дэниелс». Хочешь?

      – Нет.

      Новый глоток.

      – Даже если бы я допускал возможность возвращения в округ Форд, все полетело к дьяволу после того, как мой отец стал самым прославленным убийцей местной истории. Разве можно меня за это осуждать?

      – Полагаю, что нельзя.