Мертвая голова (сборник). Александр Дюма

в храм. От этого занятия Захария и оторвал своего друга.

      Как мы уже сказали, Вернер поприветствовал Теодора, как старший брат, – положив ему руку на плечо и поцеловав в лоб. Хотя Захария Вернер всегда был бледен, сегодня, однако, его лицо было бледнее обыкновенного.

      – Что с тобой? – спросил его искренне обеспокоенный Гофман.

      – О, мой друг! – воскликнул Вернер. – Я вор! Я негодяй! Убей меня! Разруби мою голову топором! Пронзи мое сердце стрелой! Я не достоин жить на этом свете!

      – Да ну! – сказал Гофман благодушным тоном довольного жизнью человека. – Что-то случилось, друг мой?

      – Да, Теодор, случилось, действительно случилось! Меня искусил дьявол!

      – Что ты такое говоришь?

      – Когда, проснувшись утром, я увидел золото, я не поверил своим глазам! Мне казалось, что я вижу это во сне!

      – И что же дальше?

      – Весь стол был покрыт золотом, – продолжал Вернер. – Когда я увидел, как оно переливается в лучах солнца, я понял, что оно настоящее! В следующий миг мной овладел страшный азарт, я не смог удержаться, взял треть своего золота и отправился в игорный дом.

      – И ты проиграл.

      – Все до последнего крейцера[2].

      – Ну что ж, ничего не поделаешь… Но беда не велика, у тебя осталось еще две трети!

      – Если бы… Я воротился за второй и…

      – И проиграл ее, как и первую!..

      – Да, мой друг, договаривай скорей, договаривай…

      – И ты пошел за последней третью.

      – Нет, я не пошел – я полетел! Я взял оставшиеся полторы тысячи талеров и поставил их на красное.

      – А выпало черное, не так ли? – спросил Гофман.

      – Ах, мой друг, черное, это ужасное черное в один миг убило мою последнюю надежду!

      – И теперь ты жалеешь о содеянном, потому как не сможешь увидеть Париж?

      – О да! Ну почему я не отложил хотя бы пятьсот талеров! Мне хватило бы их, чтобы добраться до Парижа! Пятьсот талеров!..

      – И если бы теперь у тебя были эти пятьсот талеров, ты забыл бы о том, что лишился остальных?

      – В ту же минуту!

      – Ну, так за этим дело не станет, мой милый Захария, – сказал Гофман, подходя к ящику. – Поезжай, вот пятьсот талеров.

      – Как поезжай?! – вскрикнул Вернер. – А как же ты?

      – О! Я никуда не еду.

      – Как не едешь?

      – Не сейчас, по крайней мере.

      – Но почему? Что произошло? Почему ты больше не хочешь ехать? Что удерживает тебя в Мангейме? – Вернер засыпал своего друга вопросами.

      Гофман повлек Захарию к окну. Обедня кончилась, и из церкви начинали выходить люди.

      – Вот, смотри, смотри, – проговорил Теодор, указывая рукой на молодую девушку, прижимавшую к груди молитвенник. Казалось, сама Маргарита сошла со страниц «Фауста» и теперь неспешно спускалась по ступеням церкви, склонив голову.

      – Видишь? – прошептал Гофман.

      – Конечно,

2

Крейцер – денежная единица Австро-Венгрии в 1858 – 1892 годах.