Наследие. Сергей Тармашев

движению вперед смелые и рискованные решения. Завистники в личине друзей всегда удивлялись его умению продвигать, казалось бы, абсолютно безнадежные проекты на уровень передовых продуктов, приносящих колоссальные прибыли. Каким образом он заранее был уверен, что проект найдет инвестиции и соберет единомышленников, не мог понять никто.

      Двери лифта открылись, и она вошла в прихожую «Мнения», занимавшую на этаже почти все западное крыло. Дежурный охранник, увидев ее, подскочил и вежливо поздоровался. Алена кивнула в ответ и направилась к своему офису. В офисе горел свет, и она удивленно огляделась, окидывая взглядом многочисленные столы, заставленные всевозможными компьютерами, принтерами, факсами, копирами и прочей оргтехникой. Трудоголик, вкалывающий в поте лица в полдвенадцатого ночи в субботу, обнаружился в самом углу. Сутулая фигурка в огромных очках ожесточенно долбила пальцами по клавишам, ни на секунду не отрывая взгляда от монитора.

      – Стасик?! – удивилась Алена. – Ты-то что тут делаешь?

      Кстати о лучших специалистах в своем деле. Стасик Орешников работал во «Мнении» вот уже два года, и Алена решительно не понимала, за какие такие заслуги он получил эту работу. Кажется, она что-то слышала про благотворительность Рогожина в отношении перспективных выпускников детских домов для детей с ограниченными физическими возможностями. Что-то там у Стасика было жутко не в порядке не то с сердцем, не то еще с чем-то. В любом случае особой перспективности за год она в Стасике так и не заметила, если не считать его абсолютной безотказности по отношению к коллегам. Маленький, хилый и лопоухий, в очках с вечно ободранной дешевой оправой, Орешников был законченным добряком и тюфяком. Любой сотрудник знал, что если тебе лень зависать после работы, чтобы откопировать или отсканировать пару-другую сотен страниц, или нет никакого желания переться куда-то по пробкам через весь город на какое-нибудь совершенно бестолковое интервью, то можно чисто по-дружески попросить Стасика о помощи, и тот с радостью сделает все за тебя. В результате Орешников вечно носился со всякой ерундой, словно самолет-неудачник. За что его все и любили, не упуская, правда, случая посмеяться над Стасиковым талантом журналиста. В этом плане Орешников был неповторим. Он специализировался строго на журналистских расследованиях, гремящих разоблачениями разнообразных негодяев вселенского масштаба. При виде его статей главред заранее хватался за голову, а весь офис замирал в предвкушении грандиозной хохмы. Одно только его расследование геноцида камчатских черепашек стало дежурным анекдотом на протяжении последних четырех месяцев.

      – А?! Что?! – Стасик аж подпрыгнул от неожиданности. Стул перевернулся, и Орешников грохнулся на пол: – Ай, блин!

      Алена не смогла удержаться и засмеялась.

      – Алена! Ты меня так напугала! – Стасик выбрался из-под стула и поднялся на ноги.

      – Что, страшно? – Орешников